Вот что ещё я нашла в интернете по Су-27...
Владимир Соболев не успел передать на землю сигнал беды. В Хабаровском крае на месте падения самолета обнаружено тело летчика - полковника Владимира Соболева. А точнее, не тело, а его фрагменты... Он погиб прямо в кабине...
Место катастрофы (в 20 км севернее Комсомольска-на-Амуре) усеяно большими и мелкими обломками истребителя. Как уже сообщала «КП», найдены также средства объективного контроля («черные ящики»), они отправлены для исследования экспертами.
Прибывшая в Комсомольск комиссия Министерства обороны ведет расследование. Ей придется искать ответы на многие вопросы, начиная от того, как были организованы ночные полеты в части, и достаточно ли глубоко прошел предполетный медосмотр полковник Соболев, и заканчивая состоянием поисково-спасательной службы.
Напомню, что отметка самолета Соболева пропала на экранах радаров в минувший четверг в 9.27 по московскому времени.
Почему я заговорил о качестве медосмотра пилота перед вылетом? Да потому, что одна из версий - потеря сознания. Соболев не успел передать на землю сигнал беды. Что и позволило спецам сделать вывод: кризис случился мгновенно... Но тогда возникает другой вопрос: а врач, который осматривал (должен был осматривать) полковника перед вылетом, что-нибудь заметил? Скажем, давление.
Судя по тому, что самолет рухнул на третьей минуте полета, можно сказать, на разгоне машины при наборе высоты, в этот период пилот испытал серьезные нагрузки. Тут могло и случиться...
Но это, повторяю, одна из версий.
Но не меньше вопросов вызывает и другое: почему и место падения машины, и тело пилота нашли только на третий день?
Поиски начались только утром в пятницу, когда рассвело. И тут оказалось (это рассказал один из офицеров части), что вертолет поисково-спасательной службы «не заводится». Мороз стоял в тот день под 40. Пришлось просить вертушку на авиазаводе (его машины базируются на том же аэродроме Дземги). Но опять странно: командование части знало полетное задание Соболева, курс его машины, примерную скорость истребителя при взлете, знало, что Су-27 исчез с радаров на третьей минуте. Что позволяло быстро вычислить район падения самолета. И, тем не менее, его нашли только на третий день...
Тут есть над чем задуматься сановитой комиссии Минобороны.
А тем временем…
Возбуждено уголовное дело по статье «О нарушении правил полетов или подготовки к ним».
Странно, не правда ли? Еще ничего не известно, а «формулировочку» уже подкатили.
Ничего странного, ответят мне юридические спецы: в ходе расследования уголовного дела формулировка может поменяться. Оно-то так, но как-то нелепо все это выглядит. Ведь получается, что заранее бросается тень на пилота, который, возможно, ни в чем не виноват...
А тем временем полеты истребителей Су-27 приостановлены до выяснения причин катастрофы.
Мнения профессионалов
Боевые российские пилоты, связисты, спасатели (и действующие, и отставные) обсуждают причины ЧП «вживую» и на блогах. Сегодня ночью на мой блог поступили вот такие сообщения:
«Похоже, было столкновение с землей при выполнении сложного пилотажа... Не прыгал (пилот-ВБ), поэтому «комар» (радиомаяк-ВБ) и не пищал... Нашли уже несколько часов назад...
Самолет проделал просеку в глухом лесу... От летчика только фрагменты одежды... Нет слов для сожалений. Основная версия - потеря сознания».
А вот другие мнения специалистов, которые в немалой степени дают ответ на вопрос о том, почему же так долго искали и пилота, и машину:
«Возможные факторы, усложняющие поиск, - отсутствие сигнала от радиомаяка («комара»), отсутствие дыма (если не было взрыва или пожара), сложные метеоусловия с плохой видимостью для поиска с воздуха, труднопроходимая местность для наземной поисково-спасательной команды. Но все равно, почти двое суток - сроки поиска для района аэродрома (как правило, радиус 100 км), конечно, очень большие, учитывая то, что по скорости полета, курсу и времени от взлета до пропадания метки на локаторе примерное место падения было известно. Считаю это логическим продолжением всего того, что сделали с армией за крайние 1,5 года.
Вспомните борт, погибший в Татарском проливе. Никакой инфы о причинах катастрофы. СМИ неделю поголосили - и тишина...»
«Я не специалист по поискам, но смею заметить, тайга вокруг Комсомольска несколько лет горела с конца 90-х... Да так, что в городе смог с мая по сентябрь стоял. Наверное, в горевшей тайге как-то попроще обнаружить место падения, если и маяк выключен. Видимо, дореформировались до того, что искать некому и нечем, вот и тянут волынку...»
«Обратите внимание! Даже если батареи «Прибой-2» были бы полностью исправны, даже если бы летчик катапультировался и сработал «Комар», со спутника его все равно не засекли бы. ЧАСТОТА НЕ ОБСЛУЖИВАЕТСЯ!!!!
Система САПСАТ создавалась именно для этого. По сути, кто-то (кто?) принял преступное решение об отключении отечественного диапазона частот ПСС.
При этом не подумав о замене аварийных маяков и радиостанций. При этом не подумав о том, что наземные автоматические радио*пеленгаторы и бортовое оборудование наших самолетов и вертолетов, предназначенное для ПСС, также работает на частотах 121,5 и 243 Мгц.
Впрочем, аварийные маяки на импортных бортах типа «Боингов» и «Эйрбасов» работают как раз на частоте 406 Мгц. Так что тут все в порядке. А о военных летчиках? А на хрен они нужны нашей власти? Земля пухом...»
«Это называется преступной халатностью. Ответственны за нее те, кто принимал решение об отмене контроля частот 121,5 и 243 МГц без перевода армейских аварийно-спасательных средств на новую частоту (ИМХО - на самых высоких уровнях). С самолета найти летчика по маяку (тому же «Комару») сложнее в силу небольшой дальности и ограниченного (из-за батареи) срока действия станции Р-855УМ. На больших пространствах вроде Крайнего Севера и без знания приблизительного места покидания (вынужденной посадки) приборами типа АРК-УД долго искать придется...»
«Абсолютно согласен. В принципе, любой летчик может подавать в суд, знать бы на кого. Однако, в принципе, можно подать в суд и на... государство. Хорошо будет звучать: «Рассматривается дело «Майор Петров против России»?
Как ищут попавших в беду лётчиков?
На этот и другие вопросы отвечает бывший командир отдельного батальона связи и радиотехнического обеспечения авиационного полка подполковник запаса Роман Стосорок:
- На аэродроме в случае аварийного покидания летчиком самолета и срабатывания аварийного маяка «Комар» на экране автоматического пеленгатора типа АРП-10, АРП-11 и им подобным автоматически отбивается пеленг (направление) на его место. Оператор пеленгатора обязан немедленно доложить об этом руководителю полетов. Так как данные пеленгаторы работают в метровом (100-150 Мгц) или дециметровом (220-399 Мгц) диапазонах, дальность приема сигнала «Комара», находящегося на земле, не превышает 15-20 км. В гористой местности - меньше в 2-3 раза.
В воздухе (при подъеме вертолета или самолета ПСС - поисково-спасательной службы) обнаружение сигнала «Комара» происходит при приеме на бортовую радиостанцию типа Р-862, Р-863 (в наушниках слышен специфический писк), направление на маяк указывает автоматический радиокомпас типа АРК-2 и подобные ему. Дальность обнаружения аварийного маяка с воздуха - в зависимости от высоты полета воздушного судна ПСС.
Например, на высоте 3000 метров - до 60 км. В горных условиях - несколько километров.
Аккумуляторные батареи «Прибой» для аварийных радиостанций в частях не менялись с середины 90-х годов. Срок службы батареи, согласно техническим условиям, - 12 лет. Данные уточнены у офицеров инженерно-авиационной службы ВВС.
Вывод: отключение спутников системы КОСПАС от обслуживания частот 121,5 и 243 Мгц 1 февраля 2009 года в настоящее время не позволяет обеспечить обнаружение экипажей воздушных судов ВВС РФ, терпящих бедствие, из космоса...
В. БОРОНЕЦ.
(«Комсомольская правда» от 16 января 2010 года).