Весёлый пассажир.
местный
В прошлый раз я летел на Ан-24 летом 1976 г. в Краснодар. Помню сильный пар из вентиляции на посадке, это вызвало у меня тогда беспокойство, или как бы политкорректнее сказать, озабоченность. А сейчас мы выбрали ГомельАвиа Гомель - Минск-1. Проблема была в одном: до Гомеля из Санкт-Петербурга можно добраться только на поезде. Всё бы хорошо, но в поезде вы проводите времени больше, чем в самолёте, а значит, по теории вероятности, шансов, что с вами случится что-то неприятное, больше. Так и произошло. Ещё в вагоне-ресторане мы поняли, что что-то назревает. Слишком громко играла музыка, слишком веселы и беспечны были посетители. Среди ночи меня разбудил звук выходящего воздуха, скрежет тормозов и толчок. Как я потом понял из вагонных разговоров, алкоголики в ресторане напились пьяны, разбили бутылкой 2 окна, побили буфетчицу, вылили из зажигалки бензин на скатерти и занавески и пытались его поджечь. Кто-то дёрнул стоп-кран. Прибежали милиционеры, а главный зачинщик схватил свои вещи и "скрылся в неизвестном направлении". Пока составляли протокол и собирали данные на его попутчиц, прошло 2 с половиной часа. Сонные пассажиры поднимались, смотрели в окно и бормотали, "что за станция такая", "это что за остановка" и т.д. Опоздали мы в результате менее чем на час. Ленивый проводник не собирал бельё, а лежал посреди вагона в одном из купе и кивал головой, когда его просили налить чай. Пассажиры сами хозяйничали в каптёрке и добавляли сахар по вкусу.
В ожидании самолёта мы провели в Гомеле 2 дня. Мы забронировали номер люкс в одной из гостиниц города на двоих за 765 рбл в день.
Номер был двухкомнатный и с кухней. Никакого ресторана или кафе в холле. Подразумевалось, что постояльцы сами запасаются продуктами в окрестных гастрономах и разогревают их на плите. Оказалось не так уж и плохо - пицца из духовки или горячие бутерброды. Я не знаю, как проводят свободное время местные жители. Мы ходили по одной из центральных улиц и не могли найти кафе, а те, что были, оказались закрытыми на время новогодних праздников.
В ожидании самолёта мы провели в Гомеле 2 дня. Мы забронировали номер люкс в одной из гостиниц города на двоих за 765 рбл в день.
Номер был двухкомнатный и с кухней. Никакого ресторана или кафе в холле. Подразумевалось, что постояльцы сами запасаются продуктами в окрестных гастрономах и разогревают их на плите. Оказалось не так уж и плохо - пицца из духовки или горячие бутерброды. Я не знаю, как проводят свободное время местные жители. Мы ходили по одной из центральных улиц и не могли найти кафе, а те, что были, оказались закрытыми на время новогодних праздников.
В результате мы действительно вызвали такси за 200 рбл. В аэропорт мы приехали рано утром, за 2 часа. Едва мы вошли в здание, как к нам бросились 2 женщины. "Вы летите в Калининград?" "Нет", я выдержал МХаТовскую паузу, "в Минск". "А мы думали, что мы тут одни и ничто не полетит." Их опасения оказались не такими уж и беспочвенными. Кроме нас во всём зале никого не было. Ещё через час приехал ПАЗик (с автовокзала, как я понял) и привёз ещё десять пассажиров. Я поднялся на второй этаж и посмотрел на перрон. На нём одиноко стоял единственный Ан-24, но он был покрыт падающим снегом и вокруг него никого не было. Оживляла картину снегоуборочная машина. Вскоре приехал второй автобус и с ним, как я понял, экипаж: я читал когда-то на форуме тему, "Как отличить лётчика в толпе". Оставалось полчаса до вылета, и по трансляции стали напоминать о необходимости сообщать о брошенных вещах. Самые нетерпеливые узнавали в кассе о том, улетим ли мы сегодня или нет. "Если расчистят полосу в Минске", следовал ответ. "Вы случайно не знаете, снег сегодня перестанет или нет?", спросил меня дворник на улице, когда я вышел покурить. "Не знаю", ответил я, а сам подумал, "хорошо бы улететь на Большую землю". Мы с надеждой смотрели в глаза выходящим в зал сотрудникам. И вот, наконец-то объявили посадку. "Сдавать или не сдавать?", думал я о сумке. Мне помог САБовец, "у вас там ножницы!" "Отвёртки, ножницы и катапульты с собой брать в полёт воспрещается", вспомнил я надпись на плакате в зале. "Я сдаю её в багаж." Нас погрузили в ЗИЛ с прицепом и повезли на стоянку. За тем одиноким Аном, что я заметил в зале ожидания, стояли ещё 3 Ан-24 и 1 Ил-76. Вокруг нашего самолёта 47697 вовсю шла работа: его обрабатывали противооблединительной жидкостью, в него грузили багаж, а персонал чуть ли не под руки помогал пассажирам заходить внутрь. Внутри оказалось довольно тепло и чисто. Вскоре справа послышался шум, я не сразу понял, что это заработал один из двигателей. Я упустил момент и не заснял момент запуска. Самолёт затрясся, и подпрыгивая на снегу, начал двигаться по рулёжке. Мы встали на полосу и тут же побежали, но отрываться не стали, а докатившись до конца полосы, развернулись и только потом взлетели. Стенка в салоне была тёплая, от гула моторов едва не разболелась голова, стюардесса что-то объявляла, но ничего не было слышно. Вскоре появилась и она сама, представительная дама с подносом газированных напитков.
