Техническая комиссия установила предварительные причины катастрофы французского Falcon 50 в аэропорту Внуково, в которой погиб президент компании Total Кристоф де Маржери. Согласно выводам экспертов, путь взлетающему бизнес-джету случайно преградил пьяный водитель снегоуборочной машины, потерявший ориентацию на летном поле. Его самого тем временем потерял начальник смены, который должен был следить за снегоуборщиком, но тоже оказался нетрезв. При этом руководила взлетом Falcon 50 девушка-стажер, даже не подозревавшая о том, что обе взлетные полосы в аэропорту заняты спецтехникой. Для нее это была всего вторая ночная смена.
Согласно отчету летной подкомиссии по расследованию катастрофы, события, которые привели к ЧП, начали развиваться еще до того, как 20 октября 2014 года Кристоф де Маржери поднялся на борт Falcon. Пока экипаж в течение полутора часов дожидался своего единственного пассажира, на дежурство на летное поле вышли три снегоуборочные машины роторного типа, которые, как и положено, сопровождал на джипе начальник смены аэродромной службы Владимир Леденев.
Согласно инструкциям, перед выездом все они должны были пройти медосмотр. Врачу надлежало проверить у них частоту пульса и артериальное давление, однако эту процедуру в аэропорту отменили в связи с тем, что проверка занимала много времени и могла привести к задержкам вылетов. В итоге врач ограничилась визуальным осмотром. Между тем возможно, что уже в тот момент как минимум двое из сотрудников аэродромной службы — Владимир Леденев и водитель одного из снегоуборщиков Владимир Мартыненко — были пьяны.
Как установили эксперты, колонна из трех снегоуборщиков под руководством инженера вначале работала в штатном режиме, но около 18:30 у одной из машин погнулся нож ротора, и Владимир Леденев был вынужден сопровождать водителя на базу для ремонта.
Вскоре после этого у бригады возникли новые проблемы — под ротором еще одной машины оказались обломки аэродромного фонаря. В итоге инженеру пришлось вызывать к месту работ специалистов-электриков.
К 19 часам в районе так называемой центральной крестовины, где пересекаются взлетно-посадочные полосы аэропорта, началось интенсивное дорожное движение. В трафике помимо двух снегоуборщиков и машины их сопровождения участвовали «Газель» электриков, тягач, доставивший Falcon на старт, и автомобиль строителей, прокладывавших кабель в районе посадочной полосы. Водители всех этих машин постоянно запрашивали у диспетчеров (они работают во Внуковском центре организации воздушного движения ФГУП «Госкорпорация по ОрВД») разрешения на пересечение одной из двух ВПП аэродрома.
Последним был водитель «Газели» — электрики решили выяснить у строителей, не они ли сбили техникой фонарь. Между тем вслед за их машиной неожиданно двинулся снегоуборщик господина Мартыненко. Как установили позже эксперты, опытный водитель «потерял ориентацию в пространстве». Скорее всего, нетрезвый Владимир Мартыненко принял задние огни «Газели» за габариты снегоуборщика, за которым он должен был следовать согласно плану работ. Выехав на «крестовину» и заподозрив свою ошибку, водитель и вовсе растерялся — вместо того чтобы связаться со своим руководителем, он стал совершать «действия, противоречащие всякой логике»: остановился, сдал назад, сделал попытку развернуться... «Я полагал, что смогу найти и догнать своих, поскольку хорошо знаю аэропорт»,— сказал позже на допросе водитель.
Отметим, что инженер Леденев все это время даже не пытался найти потерявшийся снегоуборщик или сообщить об инциденте диспетчеру. На ситуацию среагировал лишь водитель джипа Алексей Киселев, который вез нетрезвого начальника. «Я услышал рев двигателей взлетающего самолета, остановил машину, сдал назад и тут же увидел огненную вспышку»,— рассказал позже шофер.
Экипаж Falcon, получивший за несколько секунд до этого разрешение на взлет от диспетчера-стажера Светланы Кривсун, начал разгон по полосе. «Что за машина пересекает дорогу?» — успел спросить у коллеги один из пилотов, однако начатое движение экипаж даже не попытался прекратить. Во-первых, потому что пилоты уже прошли так называемую точку невозврата — скорость самолета была слишком высокой. Кроме того, варианты действий летчиков в связи с неожиданным появлением на полосе дорожной техники просто не были прописаны в инструкциях компании Unijet, которой принадлежал Falcon. Их прописали уже после ЧП.
В итоге бизнес-джет зацепил верхнюю часть снегоуборщика правой стойкой шасси, перевернулся в воздухе и упал на летное поле. В результате сильного удара и начавшегося пожара трое членов экипажа самолета и его единственный пассажир погибли.
Диспетчер Кривсун, к которой у членов комиссии вопросы возникли в первую очередь, объяснила, что дала разрешение на взлет только после того, как осмотрела взлетно-посадочную полосу с вышки и проверила ее по индикатору обзора летного поля. «Препятствия отсутствовали, после чего я под руководством своего инструктора довела до экипажа воздушного судна команду “взлет разрешаю, полоса 06”». По данным комиссии, препятствие в виде снегоуборщика на «крестовине» появилось внезапно, а видеть маневры машины стажер действительно не могла, поскольку они происходили в слепой для нее зоне.
Впрочем, стажер все равно попала в число обвиняемых по уголовному делу, которое расследует СКР. Вместе с госпожой Кривсун обвинения в нарушении правил безопасности движения и эксплуатации транспорта (ст. 263 УК) были предъявлены ее наставнику Александру Круглову, руководителю полетов Роману Дунаеву, а также сотрудникам аэродромной службы Леденеву и Мартыненко. Диспетчеры, как считает следствие, нарушили различные должностные инструкции. А кроме того, не проконтролировали действия оказавшейся в сложной ситуации практикантки.
Обучением 24-летней госпожи Кривсун, кстати, вместо штатного специалиста занялся внештатный — диспетчер Круглов. С августа 2014 года девушка, по сути, успела пройти лишь курс теоретической подготовки. После этого руководитель полетов Дунаев, как установили эксперты, пять раз давал ей практические задания по отработке действий на тренажере. Однако все эти задания, полагают участники расследования, были идентичными, что свидетельствует о формальном подходе к ее обучению. В кресле диспетчера на вышке госпожа Кривсун провела всего чуть более 17 часов. Отметим, что 20 октября, когда произошла катастрофа, она тренировалась в ночных условиях второй раз.
Представители обвиняемых сообщили “Ъ”, что слышали о выводах экспертов и полагают, что они как раз свидетельствуют о невиновности диспетчеров. Во всяком случае, об их прямой причастности к катастрофе в отчете технической комиссии не сказано. Впрочем, следует отметить, что пока речь идет лишь о предварительных итогах расследования, которые, очевидно, лягут в основу окончательного отчета о причинах катастрофы Межгосударственного авиационного комитета. На выводы авиаэкспертов, в свою очередь, и будут ориентироваться сотрудники СКР при предъявлении окончательных обвинений по делу.
http://kommersant.ru/doc/2675272