agfoxx
Местный
Салям алейкум, авиафорум-эке!
Это меня в Киргизии так научили. Киргизы.
Я провел с ними неделю – сначала следил за тем, как Рамсфельд бьется за свои базы, а затем колесил по южным областям – Ошской и Джелал-Абадской – в поисках исламских экстремистов.
Общее впечатление сводится к тому, что Киплинг, таки-да, был прав. Нам никогда не сойтись.
Несходиловка начинается уже в бишкекском аэропорту Манас. Американцы, расставив там свои транспортные самолеты (именно за них бился Рамсфельд), категорически запрещают их снимать.
Киргизы же с удовольствием делают янкам каку - достаточно было одного звонка директору порта, чтобы нас и на перрон выпустили, и даже советы давать начали – какой из американских самолетов когда обслуживать будут, откуда к амерам поближе подобраться можно – ну и так далее.
Вот так это все выглядит, в общем:
Я неделю пытался выяснить, во сколько именно прилетает Рамсфельд. Спрашивал и в Пентагоне, и в пресс-службе президента Киргизии, и даже у самой Розы Отунбаевой – киргизского министра иностранных дел. Все молчали, как партизаны. Мол, секьюрити.
А в порту зато девочка-пресс-секретарь тут же радостно все и выдала: «А вы что, Рамсфельда дожидаться не будете? Он в шесть садится, его во-о-он с той крыши хорошо видно будет».
Но Рамсфельд Рамсфельдом, а ехали-то мы не совсем за ним. Главное было – отправиться на юг Киргизии, найти там Исламское движение Узбекистана и «Хизб-ут-Тахрир» и снять материал об истинном лице этих обласканных Лондоном организаций.
Из Бишкека в Ош летели на Ан-24 компании «Алтын Эйр» («Золотой воздух»), главной особенностью которого был, несомненно, плакат Faster Seat Belts. Спеллинг, простите, оригинала.
Первые впечатления от города Ош – полный сюр. Выходишь из самолета – и понимаешь, что Ан, на котором ты прилетел, на перроне – один. И поставлен, разумеется, на самую дальнюю стоянку.
И петушком, петушком, со стоянки, по 46-градусной жаре, к вокзалу. А там! А там! Там – созданная лет 40 назад мозаика про студентов, покоряющих пик Ленина. Там женщины в паранджах – настоящих, тех, где есть только прорезь для глаз. Там – такси «Дэу-Тико», штук, наверное, 60.
60 «Тик» - это сильное, я скажу вам, зрелище.
От Оша до деревни Арсланбоб, где в какой-нибудь из экстремистских организаций состоит каждый второй, ехать шесть часов. Дороги нет, заправок нет, ничего нет.
Есть только ишаки, спины которых чуть ли не переламываются под весом сена, и заблудившиеся, брошенные кем-то у обочины, «Камазы».
Большинство уже давно разобраны на запчасти. Такое впечатление, что едешь шесть часов по автомобильному кладбищу.
По дороге остановились у мужика, который должен был привезти нас в исламистскую деревню и представить местным. До этого я никогда своими глазами не видел дома, разделенного на две половины – мужскую и женскую. Это даже не половины, это, скорее, отдельные дома.
Около каждого – платформочка такая для чаепитий и общения, колодец – в общем, все, что нужно для жизни. И все дублируется: отдельно мужское, отдельно – женское.
Женщины, завидев нас, европейцев, дернули на свою половину дома так, что только пятки засверкали. И выглядывали осторожненько так из-за занавески, заменяющей там дверь: мол, ушли уже эти, страшные, белые – или опасность еще пока не миновала…
Но сам Арсланбоб – это полный восторг. Горы, зелень, родники, невиданные растения. На высоте в 3 километра жить, судя по всему, куда проще, чем на равнине. По крайней мере, дышать можно…
Здесь, в этих горах, живет главарь местного отделения "Хизб-ут-Тахрир". Местные уже давно ходят со всеми проблемами к нему, а не в сельсовет.
Н.М. (назовем его так) объясняет очень доходчиво: "Я их проблемы сразу решаю, по шариату, как Аллах приказал. А в сельсовете что? Сначала законы посмотрят, потом из района будут указаний ждать, потом из области. Долгая это вещь, демократия, и результат никто не гарантирует".
Н. М. - человек решительный. Он уже справился с воровством (в деревне есть несколько одноруких парней), проституцией (100 ударов палкой) и алкоголизмом (70 ударов палкой пьянице и "беседа" с тем, кто ему водку продал).
Теперь Н. М. собирается взяться за трудолюбие деревенских. Очень ему не нравится, что мужики в чайхане арсланбобской часами просиживают.
О лентяях, между прочим, в Коране очень нехорошо отзываются.
Н. М. обслуживает личный водитель. Он же - хозяин единственного на всю деревню такси. Описывать не буду, просто покажу фотографии.
У водителя этого чуда техники, Алмаза, - свой стиль вождения. В гору, по руслу реки, - на первой передаче, с воем всего, что в этой машине может выть.
А под горочку, по крутому спуску, вокруг которого впору горнолыжный курорт строить, - с выключенным двигателем. Чтобы бензин экономить.
«У меня, - говорит, - тормоза не очень, так что держитесь!»
Удержался.
У Алмаза есть еще одна машина, но он это тщательно скрывает. Я бы ни за что этого не узнал, если бы не увидел его случайно на улице пригорода Оша, города Кара-Суу. Алмаз приехал туда за товаром – китайскими платьями, памперсами, соками и проч.
Вот так он и отправился из Кара-Суу к себе в Арсланбоб.
Пассажиров не брал.
Сам Кара-Суу – город совершенно удивительный. Он разделен на две части горной речкой: слева – узбекская часть, справа – киргизская.
Через речку переброшен узенький мостик. Когда-то его взорвали по приказу узбекского царька Каримова – он не хотел, чтобы члены «Хизб-ут-Тахрир» из Узбекистана ходили в Киргизию молиться.
В разгар андижанских событий народ этот мостик восстановил. Теперь его охраняют добровольцы, а нищенки у ворот кара-суйской мечети получают свое в основном в узбекской, а не киргизской валюте.
Мы попали в Кара-Суу в пятницу, как раз незадолго до главного намаза недели. По моим подсчетам, в небольшую городскую мечеть набилось никак не меньше полутора тысяч человек.
Сидели даже на крыше и в подвалах.
Но мало того – в кульминационный момент молитвы замер весь город. Незадолго до финального «Аллах Акбара» остановились машины, закрылись лавки, торговцы закрыли клеенками свои чаны с компотом.
Все выстроились в рядок посреди улицы – и приняли отбивать поклоны.
Зрелище, надо сказать, пугающее. Я даже представить не решаюсь, чего может, при желании, добиться цивилизация, столь единая в своем порыве, столь уверенная в своей правоте.
«В Коране, - сказал мне один из местных, - все написано. И о том, как в туалет ходить, и о том, как детей делать. И о том, почему мы вас победим, тоже написано».
Улетали мы из Оша сегодня утром – и об этом рейсе можно рассказать историй еще на три страницы текста.
Ограничусь, пожалуй, одной цитатой из местного пограничника: «Женщина, отсюда прощаться нельзя! Отсюда можно только рукой махать, вот так, как я делаю!».
Ну и на сладкое – еще одна, последняя картинка. Это из того же ошского аэропорта, из зоны пограничного контроля. Снимал мобильным, так что за качество не ругайте.
Это меня в Киргизии так научили. Киргизы.
Я провел с ними неделю – сначала следил за тем, как Рамсфельд бьется за свои базы, а затем колесил по южным областям – Ошской и Джелал-Абадской – в поисках исламских экстремистов.
Общее впечатление сводится к тому, что Киплинг, таки-да, был прав. Нам никогда не сойтись.
Несходиловка начинается уже в бишкекском аэропорту Манас. Американцы, расставив там свои транспортные самолеты (именно за них бился Рамсфельд), категорически запрещают их снимать.
Киргизы же с удовольствием делают янкам каку - достаточно было одного звонка директору порта, чтобы нас и на перрон выпустили, и даже советы давать начали – какой из американских самолетов когда обслуживать будут, откуда к амерам поближе подобраться можно – ну и так далее.
Вот так это все выглядит, в общем:
Я неделю пытался выяснить, во сколько именно прилетает Рамсфельд. Спрашивал и в Пентагоне, и в пресс-службе президента Киргизии, и даже у самой Розы Отунбаевой – киргизского министра иностранных дел. Все молчали, как партизаны. Мол, секьюрити.
А в порту зато девочка-пресс-секретарь тут же радостно все и выдала: «А вы что, Рамсфельда дожидаться не будете? Он в шесть садится, его во-о-он с той крыши хорошо видно будет».
Но Рамсфельд Рамсфельдом, а ехали-то мы не совсем за ним. Главное было – отправиться на юг Киргизии, найти там Исламское движение Узбекистана и «Хизб-ут-Тахрир» и снять материал об истинном лице этих обласканных Лондоном организаций.
Из Бишкека в Ош летели на Ан-24 компании «Алтын Эйр» («Золотой воздух»), главной особенностью которого был, несомненно, плакат Faster Seat Belts. Спеллинг, простите, оригинала.
Первые впечатления от города Ош – полный сюр. Выходишь из самолета – и понимаешь, что Ан, на котором ты прилетел, на перроне – один. И поставлен, разумеется, на самую дальнюю стоянку.
И петушком, петушком, со стоянки, по 46-градусной жаре, к вокзалу. А там! А там! Там – созданная лет 40 назад мозаика про студентов, покоряющих пик Ленина. Там женщины в паранджах – настоящих, тех, где есть только прорезь для глаз. Там – такси «Дэу-Тико», штук, наверное, 60.
60 «Тик» - это сильное, я скажу вам, зрелище.
От Оша до деревни Арсланбоб, где в какой-нибудь из экстремистских организаций состоит каждый второй, ехать шесть часов. Дороги нет, заправок нет, ничего нет.
Есть только ишаки, спины которых чуть ли не переламываются под весом сена, и заблудившиеся, брошенные кем-то у обочины, «Камазы».
Большинство уже давно разобраны на запчасти. Такое впечатление, что едешь шесть часов по автомобильному кладбищу.
По дороге остановились у мужика, который должен был привезти нас в исламистскую деревню и представить местным. До этого я никогда своими глазами не видел дома, разделенного на две половины – мужскую и женскую. Это даже не половины, это, скорее, отдельные дома.
Около каждого – платформочка такая для чаепитий и общения, колодец – в общем, все, что нужно для жизни. И все дублируется: отдельно мужское, отдельно – женское.
Женщины, завидев нас, европейцев, дернули на свою половину дома так, что только пятки засверкали. И выглядывали осторожненько так из-за занавески, заменяющей там дверь: мол, ушли уже эти, страшные, белые – или опасность еще пока не миновала…
Но сам Арсланбоб – это полный восторг. Горы, зелень, родники, невиданные растения. На высоте в 3 километра жить, судя по всему, куда проще, чем на равнине. По крайней мере, дышать можно…
Здесь, в этих горах, живет главарь местного отделения "Хизб-ут-Тахрир". Местные уже давно ходят со всеми проблемами к нему, а не в сельсовет.
Н.М. (назовем его так) объясняет очень доходчиво: "Я их проблемы сразу решаю, по шариату, как Аллах приказал. А в сельсовете что? Сначала законы посмотрят, потом из района будут указаний ждать, потом из области. Долгая это вещь, демократия, и результат никто не гарантирует".
Н. М. - человек решительный. Он уже справился с воровством (в деревне есть несколько одноруких парней), проституцией (100 ударов палкой) и алкоголизмом (70 ударов палкой пьянице и "беседа" с тем, кто ему водку продал).
Теперь Н. М. собирается взяться за трудолюбие деревенских. Очень ему не нравится, что мужики в чайхане арсланбобской часами просиживают.
О лентяях, между прочим, в Коране очень нехорошо отзываются.
Н. М. обслуживает личный водитель. Он же - хозяин единственного на всю деревню такси. Описывать не буду, просто покажу фотографии.
У водителя этого чуда техники, Алмаза, - свой стиль вождения. В гору, по руслу реки, - на первой передаче, с воем всего, что в этой машине может выть.
А под горочку, по крутому спуску, вокруг которого впору горнолыжный курорт строить, - с выключенным двигателем. Чтобы бензин экономить.
«У меня, - говорит, - тормоза не очень, так что держитесь!»
Удержался.
У Алмаза есть еще одна машина, но он это тщательно скрывает. Я бы ни за что этого не узнал, если бы не увидел его случайно на улице пригорода Оша, города Кара-Суу. Алмаз приехал туда за товаром – китайскими платьями, памперсами, соками и проч.
Вот так он и отправился из Кара-Суу к себе в Арсланбоб.
Пассажиров не брал.
Сам Кара-Суу – город совершенно удивительный. Он разделен на две части горной речкой: слева – узбекская часть, справа – киргизская.
Через речку переброшен узенький мостик. Когда-то его взорвали по приказу узбекского царька Каримова – он не хотел, чтобы члены «Хизб-ут-Тахрир» из Узбекистана ходили в Киргизию молиться.
В разгар андижанских событий народ этот мостик восстановил. Теперь его охраняют добровольцы, а нищенки у ворот кара-суйской мечети получают свое в основном в узбекской, а не киргизской валюте.
Мы попали в Кара-Суу в пятницу, как раз незадолго до главного намаза недели. По моим подсчетам, в небольшую городскую мечеть набилось никак не меньше полутора тысяч человек.
Сидели даже на крыше и в подвалах.
Но мало того – в кульминационный момент молитвы замер весь город. Незадолго до финального «Аллах Акбара» остановились машины, закрылись лавки, торговцы закрыли клеенками свои чаны с компотом.
Все выстроились в рядок посреди улицы – и приняли отбивать поклоны.
Зрелище, надо сказать, пугающее. Я даже представить не решаюсь, чего может, при желании, добиться цивилизация, столь единая в своем порыве, столь уверенная в своей правоте.
«В Коране, - сказал мне один из местных, - все написано. И о том, как в туалет ходить, и о том, как детей делать. И о том, почему мы вас победим, тоже написано».
Улетали мы из Оша сегодня утром – и об этом рейсе можно рассказать историй еще на три страницы текста.
Ограничусь, пожалуй, одной цитатой из местного пограничника: «Женщина, отсюда прощаться нельзя! Отсюда можно только рукой махать, вот так, как я делаю!».
Ну и на сладкое – еще одна, последняя картинка. Это из того же ошского аэропорта, из зоны пограничного контроля. Снимал мобильным, так что за качество не ругайте.
