Кто что расскажет?

Реклама
Экзот, именно это фото вполне себе веселое, когда узнаешь, чем все занимаются. А вот в целом история совсем не веселая.
 
MayDay, нет, это не кино.

Натан Захарий, :agree: .

Кто, за кем, где, когда, почему там?

Облегчим задачу:
 
Ух ты, какая древность. Сам Adolphe Celestin...

Но это точно не кино? Сомневаюсь, что в 1913г. можно было так качественно заснять летящий самолёт (это же увеличение снимка?)
 
Grig, ну догадаться по биноклям было несложно... :) слишком уж они вверх смотрят, ИМХО.
А вот что за фото? :confused:
 
Реклама
Бурундук, фото я вырезал и увеличил с пердыдущей картинки. Сделал специально, чтобы стала читабельной надпись на крыльях.
В принципе, поверить в то, что это оригинал можно - событие не рядовое было, корреспонденты наверняка снимали. Смущает только контрастнотсь надписи. В принципе, могли специально подретушировать.
События были почти на год позже.

Один участник с аппаратом указан верно.

Вам как, рассказывать все и поподробнее, или не все и покороче?
 
Grig, я думал, что основные достижения Пегу были в 1913г. Что он сделал исключительного в 1914г. - не знаю, рассказывай.
 
Речь идет о первой катастрофе на Ходынке и о полетах Пегу. Май 1914.

«8 мая 1914 года на Ходынке... Габер-Влынский испытывал новый аэроплан, построенный на заводе «Дукс». Пассажиром с ним летал механик Мухин. Габер достиг 300 метров... Вдруг, от неизвестной причины, аппарат накренился на бок и начал падать. Очевидцы передают, что опытный летчик прилагал нечеловеческие усилия, чтобы выровнять аппарат. Это ему как будто бы удалось, и авиатор начал планирующий спуск. На высоте 20 метров налетевший порыв ветра вновь накренил аппарат, и последний камнем полетел на землю и разлетелся вдребезги от удара, Габера выбросило из гондолы и отбросило далеко в сторону. Механик Мухин остался под аппаратом и скончался...».
Вероятно, Меллеру очень не хотелось говорить, о каком самолете шла речь, тем не менее, другой репортер тут же сообщил, что Габер «сдавал комиссии военного ведомства аппарат типа «Депердюссен», построенный заводом «Дукс». С высоты 20 м вследствие слишком крутого планирования аппарат упал. Габер-Влынский и Мухин очутились под обломками аэроплана и были извлечены в бессознательном состоянии... Мухин через полчаса умер, у Габер-Влынского сломана в бедре и голени левая нога, сотрясения же мозга у него не оказалось». Приводились и другие леденящие душу подробности: «С самого начала полета аэроплан летел неровно, все время наклонялся в сторону, но авиатор выравнивал его. При спуске, почти у самой земли, на высоте не более 15 метров, аэроплан вдруг со страшной силой ударился носом о землю. Аппарат придавил всей своей тяжестью механика, а летчика выбросило вон, и он упал в нескольких шагах от аэроплана. Силой удара о землю 18-летний Мухин был превращен в мешок с костями. Его похороны состоялись 11 мая.
Рядом с заметкой поместили фотографию несчастного паренька, второго погибшего московского механика, и опять без подробностей его биографии. Не знаю, была ли у него семья, и получила ли она от «Дукса» какую-нибудь компенсацию. Габер был «застрахован на 100 тыс. рублей, которые в случае какого-либо несчастия с ним получит жена». Сколько выплатили ему за аварию и травму, неизвестно.



Истинные причины катастрофы точно не выяснили, версий было много. Это был первый «Депердюссен», построенный в России. Хотя самый первый французский самолет такого типа привез в Москву Г.Саков летом 1911 г., «Депердюссен» вызвал интерес только после конкурса 1913 г., когда француз Жануар занял на нем третье место после самолетов Сикорского. Тут же последовал заказ военного ведомства на постройку «Депердюссенов» на «Дуксе» и на заводе В.А.Лебедева.
Катастрофа на Ходынке вызвала широкий резонанс в прессе. Даже неофициальный печатный орган Балтийского флота, газета «Ревельские известия», в передовице писала, что авария произошла только вследствие недобросовестного исполнения заводом «Дукс» принятого заказа: «По мнению французского авиатора Жануара, специалисты завода «Дукс», не желая платить фирме «Депердюссен» деньги за право пользоваться ее технологией, купили французский аэроплан и, сделав соответствующие чертежи, приступили к его серийному выпуску».
Заметим, что фирма «Депердюссен» официально предупредила военное ведомство, что «снимает с себя всякую ответственность за производство аэропланов заводом «Дукс», так как последние не отвечают эталонным чертежам.» Спустя много лет В.М.Ткачев, вспоминая эту аварию, отмечал: «Насколько во Франции осторожно подходили к малейшим изменениям в конструкции аэропланов, говорит такой факт: когда на фирму «Ньюпор» обратились с просьбой отнести сиденье пассажира всего на 5 см назад, последовал ответ, что для этого придется переделывать всю конструкцию аэроплана. А выпущен после доработок он будет тогда, когда заново пройдет все испытания...»16 По его словам, русские заводы «не стеснялись» вносить «разного рода изменения в конструкцию аэропланов», хотя он и не имел ввиду довоенный «Дукс». Первую партию в десять «Депердюссенов» Меллер вынужденно пригласил облетать и сдать в казну Жануара.
Посетивший в Солдатенковской больнице Габера Пегу утверждал, что «Депердюссен» при «большой загрузке не выравнивался при посадке». Пресса очень подробно информировала читателей о здоровье летчика, получившего «бешеную» популярность своими недавними виртуозными акробатическими полетами. Напечатали даже специальное опровержение слухам, что причиной катастрофы стала «мертвая» петля: «Среди широкой публики и даже в авиационных кругах можно было слышать, что мертвая петля не принесла счастья Габер-Влынскому. Это является недоразумением. Габер-Влынский разбился во время обыкновенного полета на новом аппарате и мертвые петли не имели никакого отношения к его падению.»17
Авиационные журналы регулярно печатали своеобразные бюллетени о здоровье авиатора: «У Габер-Влынского сломана в бедре и голени левая нога. По определению врачей переломы ноги Габер-Влынского могут пройти без ампутации, если только не загноятся. Сотрясения же мозга у него не оказалось, т.к. спустя полчаса после падения авиатор сам помогал снимать с себя одежду и просил не резать его костюма.» В следующем номере «Аэро-» появилась заметка «Здоровье Габер-Влынского», из нее следовало, что «опасный фазис болезни... миновал. 12 мая... состоялся консилиум врачей, на котором было решено наложить гипсовые повязки на места перелома. А.В.Габер-Влынский все время интересуется судьбой А.А.Мухина. Смерть Мухина от авиатора скрывают... Врачи единогласно признали, что непосредственная опасность для жизни миновала. Хирург Герц заявил на вопрос о положении раненого авиатора: «Даю Вам слово, что через два месяца мы снова увидим Габер-Влынского летающим в воздухе.»
Катастрофа не позволила Габеру принять участие во встрече Жуковского, Нестерова и Пегу в Политехническом музее, где он по праву должен был стать четвертым равноправным ее участником. Во время полетов Пегу на Ходынке он почувствовал себя настолько хорошо, что его кровать вынесли на веранду, с нее авиатор в бинокль наблюдал за полетами коллеги.



Счастливый Пегу (в шапке с козырьком) после показательных полетов на Ходынке, не зная, как выразить свой восторг, только что сорвал котелок с головы Меллера (с сигаретой):
 
Назад