Seagull_JL
Тролль - прогрессор
http://www.gazeta.ru/business/blogs/chernoivanova/b_4703849.shtml
Дмитрий Каменщик не существует. Миф, виртуальный персонаж, имя в поисковой строке, персонифицированный образ владельца Домодедово.
Да, наверное, есть человек с таким именем. Говорят, родился в Свердловске, служил то ли в танковых войсках, то ли на флоте, учился или не учился на философском факультете МГУ. Вроде на заре 1990-х создал туристическую компанию, возившую челноков то ли в Китай, то ли в Корею; то ли был, то ли не был связан с уралмашевской ОПГ. Дмитрий Каменщик стоял у истоков группы «Ист Лайн», получившей в середине 90-х контроль над Домодедово. Но где та группа? Тихо исчезла то ли осенью 2010-го, то ли еще раньше, оставив упоминания в многочисленных бумагах арбитражных споров с Росимуществом.
Исчезло имя, раздражавшее чиновников и не слишком понятное возможным иностранным инвесторам. Осталась группа. Теперь для всех — «Московский аэропорт Домодедово», для инвесторов накануне IPO — DME Limited с острова Мэн и после неудачного IPO — Verulia Investment Limited на Кипре.
Этот Каменщик то ли женат, то ли нет; у него то ли сын, то ли дочь, а может быть, и вовсе всех понемногу. Этого Каменщика даже видели. Говорят, в декабре 2010 года, когда ледяной дождь оставил без энергоснабжения Домодедово, Каменщик был замечен с горными лыжами наперевес во Внуково. ОК, поверим, он увлекается горными лыжами.
Дмитрия Каменщика видели тысячи его подчиненных. Некоторые готовы поклясться, что он существует. «Каменщик — он хороший. У него своя позиция, это важно, когда всех выравнивают под одну гребенку. Такие — редкость», — говорят они мне.
Летом 2011 года в течение трех часов этого Каменщика точно видела сотня журналистов. «Мне вообще любое упоминание в прессе не нравится,— сказал тогда он. — Я не люблю публичных мероприятий. Не люблю всего, связанного с известностью, ни в какой форме. Мне нравится тишина, ограниченный круг лиц».
Для одних Дмитрий Каменщик — гениальный управленец, сумевший построить четкий и прибыльный бизнес. Для других — мошенник, сумевший обогатиться в условиях полной неразберихи и тотального воровства 90-х. Но
Дмитрия Каменщика как такового, кажется, уже не существует. Это продолжающее успешно функционировать творение системы. Той самой государственной системы, которая теперь не может справиться со своим детищем, научившимся жить по правилам создателя.
Я наблюдаю за игрой. Сотня студентов приходит в Домодедово по программе «Приток», чтобы когда-нибудь стать сотрудниками аэропорта или просто получить первые навыки жизни в условиях большого бизнеса. Нет, их не учат создавать компании в офшорах. Им не рассказывают, как скрывать бенефициаров, не объясняют, зачем выставлять компанию на продажу, не собираясь ее продавать. Эти навыки для избранных. Главное, чему их учат тренеры от Домодедово, — работать с государством на тех условиях, которые диктует система.
Все бумаги должны быть в порядке. Все пожарные топоры на месте. Все сотрудники трудоустроены по КЗоТу. Все договоры заполнены ручкой правильного цвета. Без права на ошибку, даже если по неизвестной причине арестован финансовый директор. Всегда готов к визиту следственного комитета или очередной инспекции. Готов всегда и ко всему. Решение спора в досудебном порядке — дополнительный балл. Благоприятный индекс в СМИ — дополнительный балл. Дополнительная возможность владельцу защитить актив от системы.
Ни один из 12 тысяч человек, работающих в Домодедово, не имеет права стать поводом к гибели целой империи в государстве.
В восточных деспотиях смерть правителя скрывали от подданных, пока бразды правления не переходили к наследнику престола. Это помогало предотвратить возможные попытки смены власти насильственным путем и не давало соседям лишнего повода покуситься на территории, оставшиеся без правителя. Дмитрий Каменщик может существовать или не существовать. С равным успехом он может находиться в своем кабинете в Домодедово или на горнолыжном курорте Австрии, в московском СИЗО или на Луне. Где он и есть ли он вообще, похоже, уже не важно.
Домодедово — это типичный продукт российской истории 90-х, нетипично умудрившийся приспособиться к государственной системе 2000-х.
Нам, сторонним наблюдателям 2010-х, остается только дождаться, сможет ли армия каменщиков остаться в живых в очередном раунде схватки с армией чиновников, силовиков и претендентов на актив. И, кажется, ждать осталось недолго: московские аэропорты должны стать единым авиаузлом, решил Владимир Путин. Без Домодедово государственный узел не свяжется.