Экзот, твоя версия про двухместный "Спитфайр" меня просто восхитила
, но пирожок получает
vm.
А вот отрывок из воспоминаний Ильи Качаровского, служившего в 1946г. на "Спитфайрах" на Кольском полуострове:
Второй случай, свидетелем которого я был, оказался трагичным. Стоянка самолетов на нашем аэродроме находилась на северном конце взлетно-посадочной полосы, а взлетали в тот роковой день с южного конца. Когда один из летчиков подъёму, чтобы он подождал, так как хотел разрешить ему взлет по ветру (он был небольшим). Когда летчик остановился и говорил с руководителем, техник слез с хвоста и стал в поле зрения летчика, ожидая команды на дальнейшие действия. Получив разрешение на взлет, летчик махнул технику рукой, чтобы он уходил, но техник понял, что нужно снова садиться на хвост, что и сделал. Летчик же, готовясь к взлету, этого не заметил. Когда самолет оторвался от земли, техник понял свою ошибку и принял трагическое решение: он спрыгнул с самолета. Высота-то была небольшая, но скорость 160-180км/ч. Естественно, удар о землю был смертельным.
История имела необычное продолжение. Во время похорон погибшего, группа техников сидела в ожидании выноса тела и потихоньку обсуждала случившееся. И вдруг один из техников как-то очень решительно сказал: "Он сам виноват. Нужно было сидеть на хвосте, а не прыгать. Летчику передали бы, что произошло, и он потихоньку доставил бы его на землю". Тогда кто-то из техников предложил ему проделать это на практике и написать рекомендацию.
Вскоре после этого случая я уехал из Заполярья в связи с поступлением в академию. Но примерно через год мои товарищи ехали в отпуск и посетили меня в Ленинграде. Среди прочих новостей поведали и о продолжении рассказанной истории.
Тот техник, который осуждал погибшего, поехал с летчиком на ремонтную базу, чтобы принять отремонтированный самолет. И при вылете опять произошла недоговоренность между летчиком и техником, в результате чего последний оказался в воздухе. То, что он, осуждая погибшего, можно сказать, теоретически обосновал, как нужно вести себя, чтобы спасти свою жизнь, помогло ему это реализовать на практике. Уже в воздухе он нашел способ укрепить свое положение. Вынул из-за голенища длинную отвертку, которая у него всегда была с собой, проткнул ею покрытый перкалью руль поворота и, обняв киль, крепко держался за концы отвертки.
Летчик после взлета почувствовал, что самолет ведет себя необычно. После ремонта это могло быть. Поэтому он не полетел домой, а решил здесь, на месте, разобраться, в чем дело. Над аэродромом был тонкий слой облаков, он вышел за них и, случайно взглянув на тень самолета на облаках, понял, что на хвосте сидит техник. Помогло ему разобраться в ситуации, видимо, то, что это был тот же самый летчик, который поднял в воздух погибшего техника.
Финал, как мне поведали друзья, был неожиданный. Техник, получив некоторый стресс, был отправлен в санаторий, где подлечился, и продолжал службу. Летчик же не выдержал двойной психологической нагрузки, подал рапорт и ушел с летной работы.