Морская авиация есть и будет! - IX

В Польше предложили России и странам Европы разделить Украину

Андрей Угланов, Главный редактор АН

В Польше обнародована карта раздела Украины. Поляки не выдержали и начали кромсать территорию своего недавнего союзника с безжалостностью врага. Посмотрите на эту карту, которая была показана на весь мир несколько дней назад на канале Первая программа польского телевидения – ну как у нас ПЕРВЫЙ. Он вещает в Польше аж с 1952 года. И что же показали поляки всему миру? Вы смотрите на их карту, а я просто перечислю, кому и что они предлагают отгрызть от Украины.

Себе польское руководство отписало Львовскую, Ивано-Франковскую, Волынскую, Ровненскую и Тернопольскую области Украины. Черновицкая отходит Румынии, Закарпатье – венграм. И вот ведь аттракцион невиданной щедрости. Юг и восток Украины, включая Одесскую, Николаевскую, Херсонскую, Запорожскую, Днепропетровскую, Харьковскую области и Донбасс, поляки отдали России. В составе Украины остались центральные и северные области страны. Хочу заметить, что наши политики никоим образом даже не намекали пока, что собираются что-то присоединить. Ну кроме признания независимости ДНР и ЛНР.

Польская знать после опубликования этой карты стала похожа на комодских варанов, которые смотрят на медленно умирающую жертву, истекают слюной в предвкушении, как будут пожирать несчастного. В данном случае – Украину.

Любопытно, что ни Байден, ни его команда и остальные европейцы ни слова об этом не сказали. Ни слова осуждения. Вот поляки и исходят слюной и, скорее всего, молятся, чтобы украинская армия была повержена как можно быстрее.

Предчувствуя скорый конец, в Польше объявили, что посылают 10 тысяч миротворцев для якобы охраны сбежавших из Киева во Львов дипломатов, да и самого правительства Украины, которое с 24 марта должно было переехать туда же.

В нашем Генштабе ответили довольно быстро. Мол, если польские солдаты появятся на территории нынешней Украины, то будут признаны стороной конфликта и уничтожены. И НАТО им не поможет, поскольку в Альянсе уже заявили, что такая инициатива будет инициативой не НАТО, а Польши. А в Германии и вовсе назвали это недопустимым, и в противном случае пообещали задуматься о землях Восточной Пруссии, которые после Потсдамской конференции 1945 года Сталин забрал у немцев и передал полякам. Но об этом позднее.

Давайте нырнём в историю и посмотрим, откуда поляки такие охочие до чужого. Начнём хотя бы со времени их оккупации Москвы в союзе с запорожскими казаками и турками. Было это с 21 сентября 1610 года по 7 ноября 1612 года. В эти годы предатели, окопавшиеся в Москве, присягнули на верность польскому королю Сигизмунду Третьему и поставили на русский престол его сына Владислава. Как известно, в 1612 году народное ополчение выгнало поляков из Москвы. Русским царём стал Михаил Романов. И польский король Сигизмунд продолжил воевать с нами под предлогом изгнания самозванца, как он говорил, Романова и возвращения на русский престол своего сына Владислава. Но ещё до 1618 года поляки во главе с Владиславом, литовцы под командованием гетмана Яна Ходкевича и – сейчас внимание – запорожские казаки под предводительством гетмана Сагайдачного грабили наши земли. В сентябре 1618 года эта троица встретилась у стен Москвы. Вновь стояли всей этой группировкой у стен Кремля, но город взять не удалось. Как не удалось и погнать эту троицу восвояси. Поляки и литовцы отошли в район Свято-Троицкой Сергиевой лавры, а запорожские казаки – к Калуге. Тогда не было высокоточных «Калибров», и Москве пришлось уступить полякам Смоленскую и Черниговскую области.

Но это были последние победы поляков в нашей совместной истории. И уже в 1772 году пруссаки, австрийцы и Российская империя совершили так называемый первый раздел Речи Посполитой.

Второй раздел Речи Посполитой был совершён пруссаками и Российской империей в 1793 году. В результате вся правобережная территория нынешней Украины, которой уже больше ста лет до этого владела Речь Посполитая, отошла Российской империи. В том числе Киев перестал быть польским захолустьем и был возвращён в лоно России.

Третий окончательный раздел Речи Посполитой произошёл в 1795 году. Российской империи отошли все литовские и белорусские земли. Территории, где проживало коренное польское население, были поделены между Пруссией и Австрией. К слову – Львов стал австрийским. Государственным языком на этих территориях стал немецкий.

Что касается России, то отлились полякам те слёзы, которые залили русские земли во времена Великой смуты, когда поляки и запорожские казаки насиловали Московию. И тех и других через почти двести лет на политической карте XVIII века не осталось.

Но история большой польской неприязни к восточным соседям, в частности, к нам, русским, после этого не кончилась. Польские солдаты, в первую очередь конница, хозяйничали в Москве уже через 15 лет после третьего раздела Польши, когда Наполеон захватил Москву. Самыми мотивированными его солдатами были как раз поляки. Их было около ста тысяч. Они были гражданами образованного в 1807 году Великого герцогства Варшавского на территориях, отошедших после разделов Речи Посполитой к Пруссии и Австрии. Герцогство и стало самым верным союзником Наполеона в его восточном походе на Москву.

Потом был Заграничный поход в Европу русских войск и захват уже в 1813 году Великого герцогства Варшавского. И по Венскому конгрессу 1815 года на этой территории Россией было провозглашено автономное Царство Польское. Более чем через полвека, в 1867 году его статус был понижен, и царство стало Привислинским краем.

Свою нынешнюю независимость от России Польша получила из рук Временного правительства в марте 1917 года. Правда, ненадолго – до сентября 1939 года, когда Польша была оккупирована немцами и советские войска заняли земли восточнее Минска, принадлежавшие Российской империи всего 20 лет назад.

Ещё два слова об истории. После Второй мировой войны Польша вернула много территорий, принадлежавших ей больше двух веков назад. В том числе значительную часть Балтийского побережья, которая до этого принадлежала Германии. И это несмотря на то, что даже по польским источникам почти 600 тысяч польских граждан сражались во время Второй мировой войны на стороне гитлеровского вермахта.

Последний на сегодня четвёртый раздел Польши случился в результате «хитрой» политики Варшавы, которая пыталась заигрывать с Гитлером, поглядывая на Советский Союз как на возможную добычу. Польша даже поучаствовала в немецкой кампании против Чехословакии, оккупировав Тешинскую область. Но поляки, как и раньше, традиционно доигрались. В 1939 году Сталин, устав пытаться создать антигитлеровский блок, махнул рукой – каждый сам за себя – и подписал пакт о ненападении с Германией. В скором времени польские руководители, дружившие с Гитлером, увидели немецкие танки в Варшаве, а советские бронеколонны – в Бресте и Львове.

После такой словесной артподготовки будет более понятна современная польская политика в её русофобии и желании прирезать территории. Польские власти, похоже, до сих пор считают все земли, когда-то входившие в состав Речи Посполитой, своими. Возможно – и Москву, поскольку сын польского короля Сигизмунда Владислав почти два года был московским царём во времена Великой смуты. Так что вернёмся к предлагаемому поляками разделу Украины.

Дело в том, что вытесняемые в Западную Украину нацисты и части ВСУ, дойдя до западных границ Украины, не исчезнут в тумане. А куда им прикажете деваться? Тысячи и тысячи прошедших войну солдат хлынут через польский кордон. Что они устроят в сытой и размякшей Польше, можно представить.

Польские политики это уже представили. Да и память о Волынской резне никуда не исчезла, поляки прекрасно помнят, на что способны бандеровцы. Следовательно, надо не дать им просочиться на Запад. Именно с этой целью у границ с Украиной сосредотачиваются польские вооружённые силы. Но что они смогут противопоставить нацбатовцам, которые испытали на себе обстрелы «Смерчами» и «Солнцепёками», удары «Калибров» и «Кинжалов», атаки танковых клиньев и рёв винтов «Аллигаторов» и «Ночных охотников» в небе?

Единственный выход – дать возможность всем отступающим отрядам остаться на территории Западной Украины, создав им квазигосударство под польским протекторатом. А заодно выслать туда всех беженцев, заполонивших Польшу, когда закончится активная часть боевых действий.

Тем временем в Польше у местных генералов и вовсе разыгрались фантазии. Бывший командующий сухопутными войсками генерал Скшипчак только что заявил, что Калининградская область – это оккупированная Россией с 1945 года территория Польши. И заявил на неё претензии. Мужик явно покурил чего-то ядовитого или перепил водки. По трезвяку нормальный человек такого не скажет. По трезвяку на ум приходят другие мысли. Например, что бывший больше двухсот лет австрийским город Лемберг, ставший в 1917 году польским Львовом, оказался после войны в составе СССР не даром. В 1945 году полякам отошло 75% Восточной Пруссии. Нынешние Вроцлав и Гданьск вообще-то «в девичестве» назывались Бреслау и Данциг и принадлежали Германии, и были подарены Польше широким жестом Сталина. Так что, рассчитывая поучаствовать в разделе Украины и отжать себе Львов, можно неожиданно самим оказаться предметом очередного, уже пятого по счёту, раздела и потерять отжатое ранее.

И ещё. Помните гетмана Сагайдачного, который командовал запорожскими казаками при штурме Москвы в 1618 году? Сторожевой корабль ВМС Украины с его именем появился в Незалежной в 1992 году. В «Сагайдачного» был переименован сторожевик КГБ СССР «Киров». Корабль дожил до наших дней и был три недели назад затоплен в Николаеве. Моряки не захотели участвовать в военных действиях, хотя корабль как раз для этого и предназначен. А вот настоящий Петро Сагайдачный в 1620 году, после участия в осаде Москвы, даже отправил посольство в русскую столицу, чтобы поступить на московскую службу, и принят не был. Но в конце жизни сделал очень много для утверждения на занятых поляками днепровских землях православия.

Всё, что сейчас происходит вокруг Украины и вообще в Европе, уже было много раз за последние века, когда Московию, сегодня Россию, мечтали забанить и что останется от неё – поделить. Так было при Речи Посполитой, при Наполеоне и Гитлере. Кончалось одинаково. Напомню, что в Ветхом Завете, в книге Екклесиаста, есть мудрость, проверенная тысячелетиями. Вот она: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чём говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после».

Это цитата о делах и последствиях, которые повторяются из века в век.

«Дядя Саша» из Гремихи
Летом 1988 года на главном командном пункте тяжелого авианесущего крейсера, впоследствии получившего имя «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов», появился сурового вида вице-адмирал со знаком командира подводной лодки на тужурке. Корабль проходил государственные испытания. В составе сдаточной команды было множество видных в своих областях деятелей: главных конструкторов, ученых, руководителей НИИ и многочисленных предприятий – контрагентов. Увидев рядом с собой подводника, многие из них удивлялись: «Кто это?»
- Как кто? - удивлялись в свою очередь знающие люди, - Устьянцев Александр Михайлович. Тот самый легендарный «дядя Саша», ас из асов подводного флота. А на крейсере он в качестве председателя Постоянной комиссии государственной приемки кораблей ВМФ.

Путь на флот уральского парня Саши Устьянцева был типичным для того времени. Он родился 29 марта 1931 г. С семилетнего возраста рос без отца, которого репрессировали в 1938 году. Детство у него было весьма трудным: сиротство, война, голод, работа... Но трудности только закалили характер юноши.
Александр учился на артиллерийском факультете Тихоокеанского высшего военно-морского училища имени С. О. Макарова. По окончании учебы был назначен командиром торпедной группы на строившуюся подводную лодку проекта 613. На этом корабле Устьянцев прошел все начальные ступени службы вплоть до должности старшего помощника командира. Ему довелось участвовать в переводе этой лодки из Горького, где она была построена, в Северодвинск по Волге и Беломоро-Балтийскому каналу, отрабатывать полный курс боевой подготовки на Севере, переходить Северным морским путем из Полярного на Камчатку, ходить в длительные походы в Тихий и Индийский океаны.
Перспективного офицера спустя какое-то время направили на Высшие специальные офицерские классы, по окончании которых вместе с дипломом с отличием Устьянцев получил новое назначение - старшим помощником командира головной атомной подводной лодки проекта 675, главным оружием которой были крылатые ракеты. Александр Михайлович участвовал в проведении испытаний этого новейшего по тому времени корабля и спустя три года стал его командиром. Экипаж капитана 2 ранга Устьянцева прочно удерживал передовые позиции и успешно выполнял все поставленные задачи. Шесть раз выходил он на боевую службу в Атлантический океан и Средиземное море. Рос его опыт и личный авторитет.
После окончания Военно-морской академии Александра Михайловича назначили заместителем командира дивизии атомных подводных лодок. В те годы, стремясь укрепить безопасность государства, руководство страны приняло решение о создании новых ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (РПК СН) с межконтинентальными баллистическими ракетами большой дальности, которые значительно превосходили по дальности стрельбы существовавшие тогда в США атомные подводные ракетоносцы. Для реализации этого решения требовались кадры, способные в кратчайший срок освоить новый и сложный вид оружия. Как один из лучших подводников, в 1971 г. Устьянцев получил назначение на должность начальника штаба бригады строившихся подводных лодок в Северодвинск, где на «Северном машиностроительном предприятии» создавались новейшие подводные крейсера. В его задачу входило досконально изучить устройство этих кораблей, обеспечить подготовку экипажей и проведение испытаний после постройки.
В 1974 г. была сформирована первая дивизия ракетных подводных крейсеров стратегического назначения проекта 667Б «Мурена», или, по классификации НАТО, «Дельта-1». Александра Михайловича назначили командиром этой дивизии. Перед ним во всей полноте встали проблемы освоения не только новой техники, но и нового, сложнейшего по своим условиям пункта базирования. Известная тогда среди моряков как Мурманск-140, или Гремиха, эта база не имела сухопутного сообщения с Североморском и отличалась тяжелейшими метеоусловиями. Здесь Александру Михайловичу предстояло провести целых 14 лет своей жизни.
Во времена, когда было только начато освоение РПК СН, он проводил в море до 250 суток в год. Задача освоения кораблей данного проекта была решена в кратчайшие сроки. Именно наличие в составе ВМФ СССР кораблей столь высокой боевой эффективности делало невозможным в тот период разговор с нашей страной с позиции силы и вынудило потенциальных противников активизировать переговорный процесс об ограничении стратегических вооружений.
В 1978 году контр-адмирала Устьянцева назначили начальником штаба флотилии подводных лодок. Тогда как раз началось развертывание капитального строительства в этом отдаленном заполярном гарнизоне, развитие его инфраструктуры и укрепление всех видов обороны военно-морской базы Гремиха как форпоста России на Северном морском театре.
ВосьмидесЯтые годы ушедшего столетия сейчас многие легкомысленно называют годами застоя. Однако для начальника штаба флотилии да и для всех служивших тогда на флоте, те годы были наполнены каждодневным упорным трудом с раннего утра и до позднего вечера, без выходных и праздников, в любую погоду. Организация работы штаба, выполнение планов боевых служб и боевой подготовки, предупреждение аварийности и совершенствование боевой учебы, укрепление организации службы и воинской дисциплины, укомплектование и судоремонт, обеспечение режима мореплавания - вот лишь примерный перечень первоочередных задач, которыми Устьянцев постоянно занимался как начальник штаба флотилии.
Однако и в этом наплыве непрерывных дел Александр Михайлович считал главным заботу о людях. Его отличали доступность и простота, ясность мысли и широта взглядов. Он умел не только доверять и ободрять, но и жестко спрашивать. Его главной отличительной чертой была способность замечать и поддерживать любые ценные для дела начинания и инициативы. Устьянцев любил повторять: «Не превращайте службу в каторгу».
В 1981 г. его назначили командующим флотилией и на следующий год присвоили звание вице-адмирал. Находясь на этом посту, основное внимание он уделял совершенствованию боевой устойчивости ракетных подводных крейсеров стратегического назначения, разработке тактики их применения как специфического вида морского оружия. Можно уверенно говорить, что все тактические приемы, используемые ныне отечественными ракетоносцами, были обкатаны на флотилии, которой командовал Александр Михайлович, часто - на его страх и риск.
На флотилии были усовершенствованы способы использования стратегических подводных ракетоносцев, которые на порядок расширили их проектные боевые возможности и обеспечили использование этих кораблей не только при нанесении превентивного «первого удара», но и позволяли организовывать «ответно-встречный удар» группировок РПК СН при всех возможных для того времени видах вооруженного нападения на СССР. Принципы обеспечения боевой устойчивости подводных крейсеров, документы по их использованию, отработанные в те годы на флотилии Устьянцева, используются в отечественном флоте и сохраняют свою актуальность и поныне.
В эти же годы «дядей Сашей» была создана целая школа командиров-подводников, многие из которых впоследствии стали видными фигурами: командующими флотами и флотилиями, начальниками военно-морских учебных заведений. Среди них - адмиралы Э. Балтин, В. Иванов, Б. Попов, В. Щербак, Ю. Белов, В. Щеголев, Т. Борисов и другие.
Зимой, когда жизнь гарнизона всецело зависела от подачи тепла в квартиры и казармы, командующий флотилией вице-адмирал Устьянцев умудрялся ежедневно до начала рабочего дня бывать на теплоцентрали. Он знал по имени каждого кочегара, вникал во все тонкости и всегда быстро и оперативно решал возникавшие вопросы.
Став в 1988 году председателем Постоянной комиссии государственной приемки кораблей ВМФ, Александр Михайлович не любил подолгу засиживаться в кабинете. В том же году он возглавил государственные испытания тяжелого атомного ракетного крейсера «Михаил Калинин» (ныне - «Адмирал Ушаков»). Испытания длились шесть месяцев. За этот период крейсер совершил переход с Балтики на Север. Военно-Морской Флот получил один из лучших своих атомных ракетных крейсеров.
По окончании испытаний «Калинина» Александр Михайлович оказался в госпитале. Ему сделали тяжелую операцию. Однако, не закончив курс лечения, с незажившим после операции швом, он убыл руководить государственными испытаниями первого в СССР полноценного авианосца - тяжелого авианесущего крейсера «Тбилиси» (ныне - «Адмирал Кузнецов»), так как считал это наиглавнейшим делом.
Быстро изучив сложнейший корабль, убедившись в надежной работе систем, обеспечивающих управление полетами, он взял на себя ответственность и принял решение о проведении первого в истории отечественного флота приема на палубу корабля самолетов с обычной схемой посадки и взлета. Более 300 вылетов и посадок самолетов типа Су-27 и МиГ-29 было совершено под его руководством в период испытаний корабля. Герой Советского Союза заслуженный летчик-испытатель В. Г. Пугачев, совершивший первую посадку на борт авианосца на самолете Су-27, позже рассказывал: «В отсутствие на борту крейсера Александра Михайловича мы не летали. Мы знали, что, когда он на месте, во время полетов «сюрпризов» не будет».
После развала СССР, в конце 1992 года, при разделе Черноморского флота возникла угроза захвата крейсера «Адмирал Кузнецов», находившегося тогда в Севастополе, украинскими националистами. Необходимо было ускорить переход корабля с Черного моря к месту постоянного базирования на Север. Командовать отрядом кораблей назначили вице-адмирала Устьянцева, ибо он был не только весьма опытным моряком, но и единственным к тому времени адмиралом, досконально знавшим этот корабль.
Прибыв в Севастополь и оценив обстановку, он стал готовиться к переходу. Особую сложность представлял проход через пролив Босфор. Дни, которые можно использовать для прохода, определяет правительство Турции по запросам через МИД России. Уже были получены разрешения, установлены даты... Но Устьянцев знал, что к этим же датам готовятся и «самостийщики» – с целью сорвать выход корабля. Знал он и о том, что все его переговоры с Москвой прослушиваются.
Адмирал флота В. Н. Чернавин, в то время главком ВМФ, рассказывал: «В конце рабочего дня, когда сроки перехода «Адмирала Кузнецова» были уже согласованы, а решение на переход подписано, у меня в кабинете раздается телефонный звонок. Звонит Устьянцев по открытой связи с борта крейсера и докладывает: мол, на корабле имеется неисправность в машине. На устранение требуется несколько дней. Поэтому начало похода переносится на неопределенное время. И тут связь прерывается.
Я попытался перезвонить. Мне докладывают: «Адмирал Кузнецов» на связь не выходит – «закрылся». Особой активности я проявлять не стал, так как полностью доверял Александру Михайловичу. Утром на следующий день оперативный дежурный мне доложил - ТАКР «Кузнецов» вчера вечером с наступлением темноты снялся с якоря и в настоящее время подходит к Босфору…»
Вот такая «военная хитрость»...
Переход авианосца с Черного моря на Север прошел благополучно. Для Александра Михайловича это был последний морской поход в его жизни. В январе 1993 года, после 43-летней календарной службы в Военно-Морском Флоте, он был уволен в запас по возрасту. А уже 2 февраля того же года, даже не успев еще встать на учет в военкомате по месту прописки, Устьянцев скоропостижно скончался от сердечного приступа.
Александр Михайлович оставил в душах людей, соприкоснувшихся с ним в жизни хотя бы раз, светлую память. Его любили и уважали все, кто с ним служил и работал: министры и рабочие, ученые и конструкторы, командиры кораблей и матросы.
Устьянцев любил говорить: «Моряки делятся на две группы. В первую входят те, кто всю жизнь учит, как надо брать пеленга, а во вторую - те, которые всю жизнь их берут».
Высокий, крепкий, с большими сильными руками, которые с одинаковой сноровкой могли держать обычный слесарный инструмент и задраивать рубочный люк подводного ракетоносца, он производил впечатление русского богатыря. Большая голова, высокий подбородок, крупные черты лица. Необыкновенно ясные, внимательные и одновременно добрые глаза. Четкая, разборчивая, литературная речь. Низкий, приятный тембр голоса. Уверенные, скупые, но выразительные движения. Неизменно доброжелательный к собеседникам, он обладал изумительным чувством юмора. Умел шуткой, метким словом снять напряжение с окружающих в сложнейшей, а часто и опасной ситуации.
Таким мы его и помним…

Капитан 1 ранга запаса
Михаил ВОЛЖЕНСКИЙ.