Архипыч

СТОЛИК СПАСЕТ
Александр Шипицын
По портовским делам были мы с женой в Бердянске. Это где-то в конце марта начале апреля. Задолго до начала пляжного сезона. Все гостиницы и дома отдыха закрыты. И только один «Моряк» на косе какой-то частью своего комплекса, как раз для командировочных, функционировал.
Лариса впервые в Бердянске, и чистенький городок ей понравился. Она понятия не имела, что такое коса, но когда мы долго по этой косе к «Моряку» ехали, стала потихоньку, кое-что для себя прояснять:
- А что коса, длинная?
- Да, Емелюшка, очень-очень длинная. Километров 25, не меньше.
- Ого! Двадцать пять! И что этот «Моряк» на самом краю косы стоит?
- Нет, не на самом.
- А коса везде такая узкая? – мы как раз проезжали самую узкую ее часть. В одну сторону до вод залива метров на сто простирались заросли камыша, слева же пляж подступал к самой дороге.
Лариса минуту помолчала, усваивая полученную информацию.
- А волны здесь высокие бывают?
- Нет, не более 2-х метров.
- Ого! А через косу они не перехлестывают?
- Говорят, в сильный шторм такое случается .
- Так это тогда не коса, это остров получается.
Мы подъехали к отелю. По той радости, с которой нас приняли, я понял, что мы тут единственные гости. Нас поселили на четвертом этаже. В уютном номере. С видом на мрачное свинцовое море, которое только освободилось ото льда. Даже сквозь стеклопакет пластиковых окон слышались печальные завывания ветра. Лариса, почему-то с опаской поглядывала на пустынное море.
Мы съездили в город. Я поделал намеченные на сегодня дела. Поужинали в ресторане и уже в темноте вернулись в отель. Не смотря на обилие строений вокруг «Моряка», окна светились только в нем. И то всего несколько штук.
Из разговора с администратором выяснилось, что в радиусе километра сейчас всего несколько человек. Мы с женой, администратор, кочегар и несколько сторожей в пустующих отелях.
- А если кто-то тонуть станет, - вдруг спросила Лариса, - Кто спасать будет?
Дежурная засмеялась:
- Кто же сейчас купается? Темно и холодно.
- Нет, я просто так. А вдруг?
- Если вдруг, то пусть сам тонет и сам спасается. Спокойной ночи.
Мы поднялись на свой этаж и легли спать. Перед сном жена придирчиво оглядела мебель в комнате. Бросила взгляд на журнальный столик, тихонько вздохнула и улеглась.
Утро порадовало нас погодой. Ветер разогнал тучи, и к нам в окно заглянуло солнце. Море катило невысокую волну, и я заметил, что у Ларисы прекрасное настроение. Она наводила свою красоту и тихонечко напевала песни из репертуара советских композиторов. Мы позавтракали и поехали по делам, а затем домой.
Когда мы выехали из Бердянска, Лариса спросила:
- А столик выдержал бы нас двоих?
- В смысле? – не понял я, - Если бы мы на него оба уселись, что ли? Думаю, что не выдержал бы.
- Нет. Вот если бы мы тонули, он нас удержал бы на поверхности воды?
- Не думаю.
- А меня бы удержал?
- Тебя, пожалуй, и удержал бы.
- Тогда бы я на столике выплыла.
- Откуда выплыла?
- Ну, если бы волна захлестнула отель. Я бы на столике выплыла?
Я остановил машину, долго смеялся, а потом поцеловал ее золотую головку.
 
Реклама
БЕЛОЕ СОЛНЦЕ ПУСТЫНИ
Дочь моя, красивая стройная девушка. На язык бойкая и находчивая, устроилась на работу в одну очень приличную фирму. Ее все там сразу полюбили, а за приколы, которые она изобретает в неимоверных количествах и с необычайной легкостью, стали уважать.
Работают они в офисе. В общей комнате тишина, все заняты. Только компьютеры жужжат. Заходит секретарша:
- Елена Александровна, зайдите к шефу.
Она поднимается и уходит в кабинет. Там шеф ставит ей какую-то задачу и через пару минут она выходит. Все оторвались от компьютеров и молча, пытливо смотрят на нее. Она тут же выдает:
- Ура! Господин назначил меня любимой женой!
Все улыбаются, а старый менеджер, сидящий у окна, размешивает кофе в чашке и наставительно начинает:
- А вот когда я был любимой женой господина…
Хохот, занавес.
 
МАГАЗИН «ОЧКИ»
Александр Шипицын
В восьмидесятых годах посетили наши туристы Венгрию. Была среди них одна дама, которая спала и видела себя в новых, модных очках, иностранной выделки. Собственно и в поездку она наладилась из-за очков. Особенно хотелось ей в очках как в сору рыться. И те примерить, и сквозь эти посмотреть и в этих покрасоваться. На уровне бзика вопрос стоял.
И надо же, только в Будапеште к отелю подъехали, а рядом магазин «Очки»! Какая удача! Конечно, по-венгерски, непонятно написано, но никаких сомнений вывеска не вызывала. На ней был изображен длинный нос в очках, и курчавый чуб до носа свисал. Нос был с одной маленькой ноздрей. Но эта гламурная деталь, наверное, очередной выбрик креативного художника. Запад. Поди, пойми их!
Наша взыскательная леди поспешила в магазин. Но буквально через минуту, вся красная, вылетела оттуда. Попутчицы к ней с вопросами. Что сучилось?
- Этот магазин очками не торгует.
- А чем же? Вон же очки на вывеске. И нос…
Они присмотрелись к носу. И только тут поняли, почему в носу только одна ноздря. И почему нос такой длинный. А когда поняли, то все тут же кинулись в магазин. В первый секс-шоп, который им посчастливилось увидеть.
 
МЕТАЛЛ И КАРТОШКА
Александр Шипицын
Решил наш шеф по осени работникам фирмы подарок сделать. Заготовить, причем бесплатно, для всех, и себе в том числе, хорошей картошки. Видно жена достала. Предложил он мне, а я директором заводика у него работал, взять нашу фуру, нагрузить ее металлом и в Полтавской, или в Сумской области обменять металл на картошку. И раздать нашим работникам. Ну и ему в подвал засыпать.
Сказано – сделано. Я двум парням это дело поручил. На заднем дворе металл, лист разнокалиберный в пачках, в производстве теперь не нужный, валялся. Тонн сто, не меньше. Сели ребята на телефоны; по областям звонят. Нашли в Сумской области колхоз. Им лист нужен, коровник строили. И картошка уродилась. Договорились: тонна на тонну.
Поехали мои молодцы. Взяли фуру, погрузили 20 тонн листа и через неделю с картошкой вернулись. Вначале к шефу заехали, потом ко мне, себя не обидели и заехали на фирменный двор. Там уже наши с мешками стоят. Картошки – море. Картошечка – класс, и перебирать не надо. Все радуются. Гребут во все лопатки. Оно и понятно: да отсохнет рука, гребущая от себя.
Мужичок у нас был. Быстрее всех свои мешки набил. Ходит вокруг, жалеет, что мешков мало взял. Бочком, бочком, ко мне подходит. Одним глазом за своими мешками следит: не упер бы кто. Другим на меня смотрит:
- И где, картошечку брали?
- В Сумской области, - отвечаю.
- В Сумской? Хорошая картошечка. А почем брали?
- А вам, не все ли равно? Вам же бесплатно.
- Не. Так. Просто интересно.
- Мы ее на металл обменяли.
- А в каком отношении?
- Тонна на тонну.
Это теперь я такой ушлый и дошлый, сразу бы послал. А тогда, только с государевой службы, не знал, что в заводоуправлении серпентарий. Вот я радостно так отвечаю: Тонна на тонну. И все вокруг слышат это.
- Тю, - говорит он, - я бы тонну на две поменял.
Хоть и молодой я как директор был, а смекнул, как поступить.
- Вот и хорошо, - говорю, - нам еще картошка нужна. Завтра гружу тебе десять тонн металла. Даю командировочные, и, через неделю ты нам еще 20 тонн привозишь. Договорились!
Тут он понял, что в яму, которую мне рыл, сам и попал.
- Так это искать надо.
- Чего там искать? Ты же сказал, что можешь две тонны картошки за тонну металла добыть. Тебе и флаг в руки. Садись на телефон и договаривайся.
- Да где я искать ее буду?
- А это уже не моя проблема. Говорил он, что может картошку две тонны за тонну добыть? – обращаюсь я к прислушивающимся работникам.
- Говорил – говорил!
- Так в чем же дело? Пусть едет?
- Пусть едет. Пусть едет. – Видно, его не очень то народ любил.
- Да…я это так….В общем смысле.
- В общем смысле? В смысле обгадить меня?
- Нет… я так…
- Значит, вот у тебя три возможности: или ты завтра едешь и привозишь 20 тонн картошки, или я тебя увольняю, или ты сейчас громогласно объявишь, что ты трепло.
- Я трепло.
- Громче. Все слышать должны.
- Я ТРЕПЛО!!!
- Вот то-то. Трепаться, это тебе не колёсья мазать. Иди.
 
ЛИШНИЙ ШЛАКОБЛОК
Александр Шипицын

Строили мы себе гаражи в кооперативе. Дружно, на всех, заказали экскаватор, наняли каменщиков, завезли строй материалы. Поочередно ходили наблюдать за ходом строительства и сохранностью шлакоблоков.
Как-то, под вечер, пришел я посмотреть, не пользуется ли кто нашей доверчивостью? Точно. Пользуются. Вернее, один пользуется. Когда я подошел и стал обозревать принадлежащие нашей группе ячейки, к нашему штабелю шлакоблока подошел невысокий мужик с добрым лицом.
Не поздоровавшись и не сказав худого слова, впрочем, и доброго тоже, он, с натугой приподняв тяжелый шлакоблок поволок его куда-то вдаль. Не было, похоже, что этот камень принесет, какую бы то ни было пользу нашим гаражам.
- Эй, приятель! – окликнул я его, - Это, вообще-то наш шлакоблок. Я что-то не припомню, что бы ты состоял в нашем коллективе. Или чтобы платил за строй материалы.
- А что, если мне не хватает пары камней, так я машину нанимать должен? – ответил он. И в его ответе чувствовалась глубокая убежденность в собственной правоте.
- Ты бы хоть разрешения спросил. Или спасибо сказал.
- Ну, вот еще! Стану я из-за двух шлакоблочин спасибами кидаться.
- Хорошо, - ответил я, - пошли на твою стройку посмотрим. Вдруг у нас какой мелочи хватать не будет. Так что бы мы знали, где это взять.
- Ага! Ща, я вам так и дал! Как же! Держи карман шире!
- А, так ты наглец, братец! – Удивился я и крепко ухватил его за воротник. Развернул обратно к штабелю, довел до него и хорошенько встряхнул. – Бросай! Только смотри не на ноги. Ни себе, ни мне. – Затем еще раз развернул, дал хорошего пинка и посоветовал. – Иди, родной, и постарайся мне на глаза не попадаться, а то у нас как раз одних ворот не хватает. Не заказывать же нам машину из-за одних ворот, а?
Прав был великий и мудрый Алик – строитель. Труднее всего строить гараж – говорил он, - первому и последнему. Первому еще не у кого украсть, а последнему уже не у кого украсть.
 
Последнее редактирование модератором:
АТАМАН ТАБУЛТОК
Александр Шипицын

Такой атаман гайдуков жил в 18-том веке. Но был еще один бандит, носящий такое же имя, в конце 19-го начале 20-го. Мне про его подвиги рассказывала бабушка. Он действовал, в одиночку, в районе Северной Молдовы и на юге Западной Украины.
Жил в городе Бельцы богатый доктор. Табултоку, что доктор, что прокурор, главное деньги есть. Но подобраться к нему сложно было. Дом доктора располагался рядом с полицейским участком. А по улицам он один не ходил, дома больных принимал.
Табулток переоделся бабой, закутал голову платком и на паре вороных подкатил к докторскому дому. Слуги его пропустили: больная баба, на прием к доктору, чего не пропустить? Когда он остался с доктором наедине, из-под бабской кофты вытащил пистолет, направил на перепуганного врача и потребовал деньги и драгоценности.
Обобрав доктора, он поставил его на колени лицом к стене и положил ему на голову здоровенную свеклу. Он сказал, что это бомба и чтобы тот не кричал и не шевелился, иначе взорвется. А сам, кряхтя и охая, вышел из дому, сел в свою бричку и укатил. Доктора раздосадовало то, что он стоял на коленях со свеклой на голове как дурак, пока служанка не вошла и не спросила, что он делает со свеклой на голове? И рассказала всему базару.
В другой раз Табулток обокрал богатого скототорговца. Весь базарный день он наблюдал за ним и дождался момента. Распродав весь скот, что пригнал на базар, торговец не нашел другого места как усесться считать деньги на куче бревен. Тут же рядом появился маленький мальчик с орехами и молотком. Мальчик тюкал по орехам, колол их, ел и продвигался по бревнам выше. Торговец покосился на него; ну ест ребенок орехи, и пусть ест.
Мальчик колол орешки уже, где-то за спиной, когда появился Табулток, выхватил пачку денег из рук торговца и бежать. Торговец, парень не робкого десятка, подскочил и за ним. А не тут то было! Полы его брезентового плаща оказались крепко прибиты гвоздями к бревнам. Пока он освободил плащ, Табултока и след простыл.
Наши прадедушки тоже шевелили мозговой извилиной, даже не подозревая об ее существовании.
 
ЖЕНСКАЯ ДОЛЯ
В шестидесятые годы не было «Газелей», которые доставляют крупногабаритные товары покупателю. Эти услуги выполняли биндюжники на своих тележках. Работал и в маленьком молдавском городке, на базаре один биндюжник. У него была обозная телега и каурая лошадка, крупнее козы, но меньше ослика. Она вкупе с обозной телегой доставляли средства к существованию ему и его семье.
Обычно, по окончанию трудового дня, он покупал бутылку «Московской», отмечал грязным, обломанным ногтем большого пальца на этикетке половину содержимого и, точно эту половину, единым духом, прямо из горлышка, выпивал. Закусив луком или другим, подходящим к случаю овощем, он, минуту прислушивался к приятным событиям, происходящим в пищеварительном тракте. Затем, поглаживая, тощий живот обычно говорил:
- Вот это мне, а это, - он указывал на половину оставшейся в бутылке водки, - моей жене, Гите. Это ее доля.
Затем он несколько минут молча курил, развивая достигнутый эффект. Отбросив окурок, он решительно заявлял:
- Ну, и что это такое? Она – женщина и будет пить, как и я?! Хватит с нее и этого.
Он снова делил, большим пальцем по этикетке, оставшийся уровень надвое и, с аптекарской точностью, выпивал выделенную себе часть. Затем опять поглаживал себя по животу и приговаривал:
- Вот это мне, а это Гите.
Но и эта, мизерная часть до бедной Гиты никогда не доходила. Выкурив еще
одну сигарету и осознавая ничтожность подношения любимой женщине, он говорил:
- И что?! Я понесу эту каплю моей дорогой Гите?
Успокоив свою совесть, он допивал остаток, усаживался на тележку и
предоставлял своей каурой лошадке самостоятельно доставлять его домой.

Александр Шипицын
 
АЛЛЕ, МОЖНО С ВАМИ ПОГОВОРИТЬ?


У дочери день рождения. Гости, подруги. В основном с мужьями. Человек десять. Что бы не мешать стал под дверью и слушаю. Шум и ор как на бирже до спада. Радуюсь – вот умеет же молодежь веселиться. Практически без выпивки. Вот курят только. Но разговоры, какие то странные. Все больше «Да» и «Ага» и смеются как-то недружно. То одна захихикает, то другая заржет. Значит, на группки разбились.
Захожу, батюшки светы! Да они же все по мобильникам говорят. И не факт что какая-то пара за одним столом сидят, и друг с другом не по телефону разговаривают. Так, этим я не нужен, они сами себя веселят. Пойду к внуку, его повеселю.
Вижу, и здесь без меня обойдутся. Внук весь в компьютере. В стратегию играет. Я так ее смысла и не понял. Предлагаю – давай в карты поиграем, или в лото. Какое там. Как на дауна посмотрел. Тут дочь на выручку пришла, правда телефон от уха не отнимает. Внуку, то есть сыну говорит:
-Сынуля, ты сегодня уже третий час за компьютером сидишь. Дай глазкам отдохнуть.
Он ворчит, но слушается. Комп выключает и достает из шкафа приставку «СониПиСиПи» и в нее углубился. На меня только рукой машет: «Не до тебя». Минут через пять дочь заходит и отнимает у него приставку. Услышала все-таки. Она за дверь, он свой мобильник достает, глаза на дисплей, играет во что-то. Я на кухню к жене вышел. Там она с кем-то по телефону разговаривает. Следом за мной вскоре внук на кухню пришел.
-Дед, - говорит, - дай мне свой телефон. Мне позвонить надо, а у меня деньги на нем закончились.
- На, - говорю – звони, коли надо.
А сам знаю, это дочь у него его мобильник отобрала. Захожу к нему, точно, он уже на моем телефоне во что-то играет. В зале переговорный пункт, на кухне тоже. Вот как электроника людей разобщила. А по идее придумывалась, что бы люди ближе друг к другу стали. Но куда не зайдешь, все только по телефонам говорят. С живым человеком никто и слова не скажет.
Продавцам не нужны покупатели – разговор по телефону важней. Водителям разговор по телефону важнее своей жизни и жизней пассажиров, которые тоже что-то в телефоны бубнят. Если у человека штаны горят и вы его, когда он по телефону разговаривает, захотите об этом оповестить, он на вас так зыркнет: «Вы видите, я по телефону говорю!», что вам уже ни его штанов, ни его самого жалко не будет.
Если вы ведете служебный разговор, и в это время зазвонил телефон, перед вами вежливо извинятся…, но говорить будут только с тем, кто позвонил. Даже если вы обсуждали план спасения человечества, а позвонил приятель обсудить прошлую рыбалку. Я сам этим трюком пользовался неоднократно. Перебил, допустим, меня звонок, я достаю свою мобилу и звоню тому, кто передо мной сидит. Он первый аппарат бросает и со мной говорить начинает, пока не поймет, что я перед ним сижу.
Вижу, что на именинах дочкиных говорить мне не с кем. Пошел я в свою комнату. Повернулся ко всем спиной и вот уже третий день этот рассказ пишу. На компьютере.
 
КАССОВЫЙ АППАРАТ
Александр Шипицын
Установили на автозаправочной станции кассовый аппарат. До этого без него обходились. А сейчас – никак. Надо, значит надо. Написал заяву, оплатили счет, обучили операторов, предупредили об ответственности и начали работать по-новому. Через кассу и только через кассу.
Пришел я в субботу, с утречка, посмотреть, как операторы с кассой управляются. Вчера ведь только установили. Тетушки у меня ушлые, советской закалки. Но мало ли что. Захожу, точно, ЧП! Старшая моя, Нина Васильевна, рыдает, будто ее на фронт отправляют. Рядом парень и девушка с суровыми лицами. На лицах написано: «Нарушать не надо, товарищ». У Нины Васильевны слезы, как виноград, так и сыпется. Я к ней:
- Что случилось? Умер кто?
- Аааа...аа! Бес попутал…! Аа…ааа! Да я никогда…я всегда буду…. Ы..ыыы-ы!
- Что стряслось?
- Я…ы-ы-ы-ы! Без чека…о-оо-оо! Никогда больше… никогда…
Все ясно. Нажиться, старая корова, хотела. Ведь только вчера аппарат поставили. На пять литров бензина позарилась. И предупреждал же, что с первого дня контрольные закупки делать будут. Вот жадность-то, а! Пусть порыдает. Выручу. Попозже.
Я к молодым людям. Все понятно, накажем, оштрафуем, с должности снимем. Как бы нам это дело замять? Они - ну не знаем. Я – а пятьдесят гривен, устроит? Устроит. Я к Нине Васильевне:
- 50 гривен дадите?
- Да я сто гривен дам, а то и в тюрьму посодют, – а у самой уже и слезы почти высохли.
- Давайте.
Я к молодым людям. Они поблагодарили. Даже нотаций не почитали и ушли.
Я на заправку зашел. А там Нина Васильевна чуть вприсядку не пляшет. Дули крутит и в окошко отъезжающим показывает.
- Вот, хер вам! Как продавала, так и продавать буду. Только на пять литров теперь не клюну. А так, хер им! Вот! Вот! Вот!
Подивился я живучести нашего народа. А вскоре ушел из этой фирмы. Не знаю как их, а меня за них точно посОдЮт.
 
МЕТКИЙ ВЫСТРЕЛ\
Александр Шипицын
На фирме большой корпоратив. Мы с главным инженером сидим на почетных местах напротив Нашей Тещи. Выпит первый тост. Перед нами початая бутылка дорогого импортного шампанского. Что бы не выдыхались драгоценные пузырьки, бутылка заткнута пробкой.
Что бы бутылка не мешала видеть Нашу Тещу я ее чуть сдвинул в сторону. Главный инженер пододвинул чуть-чуть обратно. Сидим, едим, Тещиньку развлекаем.
Вдруг бутылка стреляет и пробка, никогда бы не поверил, если бы сам не видел, отскакивает от декоративной балки и прямо Теще в голову. Той тут же сделалось дурно. Она побледнела, закатила глаза. В обморок валится. Хорошо с боков поддержали.
Бежит Главная на фирме Дочь с Нашим Зятем, шефом то есть.
- Мама, мамочка, что случилось? Что они с тобой сделали?
Мама, конечно, слабеет. Они ее под ручки и в кабинет к шефу. На нас с главным инженером все смотрят как на убийц. Мы поднимаемся и тоже в кабинет. Оправдываться. Заглядываем туда. Теща откинулась в кресле. Умирающая Клеопатра, не иначе. Слышим шеф, то есть Зять защищает нас. Они, говорит, не нарочно.
- Что ты говоришь!? – слабо повизгивает Теща. – Они полчаса целились. И вот… попали.
Мы тихонько прикрыли дверь, за которой Теща визжала уже в полную силу, и ушли домой. После праздника нас обоих уволили, как не вызывающих доверия у руководства фирмы. И поделом нам.
 
Реклама
НИЧЕГО НЕ МЕНЯЕТСЯ
Александр Шипицын
Тут на днях один жлоб высказался. Я, говорит, когда в институте учился, в общаге жил. Комната на шесть человек. Все друг у друга по головам ходили. Институт закончил, комнату в коммуналке дали. Женился, лет через десять квартиру получил. Это уже потом, когда завод прихватизировал и олигархом стал – домину отгрохал. И теперь в нем живем: я с женой, дети с внуками, горничные с охранниками, кухарки с садовниками. Уж и не знаю, кто еще там и с кем живет. Полный дом людей, как в общаге. И впечатление такое, что ничего не изменилось.
Точно мужик сказал. Ничего в этой жизни не меняется. У меня, когда холостяком был, трое трусов было. Одни на мне, одни на веревке сохнут и одни в корзине, стирки ждут. Сейчас у меня трусов десятка два, но ношу я только три пары. Одни на мне, одни в стирке и одна пара, постиранная и поглаженная, сверху на стопке трусов лежит. Как только я верхние беру, жена те, что в корзине лежали, стирает, гладит и наверх стопки кладет. Те, что с меня снимает, в корзину. Вот и получается, что я только тремя парами пользуюсь. Совсем как у того олигарха – ничего в жизни не меняется. Что у олигарха, что у пенсионера.
 
ЗА НАШИХ ЛЮБИМЫХ ЖЕНЩИН
Александр Шипицын

На фирме корпоратив в честь восьмого марта. Уже и выпили и закусили. Много теплых и добрых слов сказали в адрес наших сотрудниц: и они и добрые, и хорошие, и самые красивые, и самые очаровательные. Самые-самые.
Я и за директора и за тамаду. Слежу, что бы всем приятно и весело было. Вспоминаю, всем ли слово дал? Ан нет, не всем. Начальника охраны пропустил. А уж выпили чуть-чуть по чуть-чуть, порядочно, значит.
- А теперь слово представляется нашему дорогому начальнику охраны Андрею Степановичу. Именно они, скромные работники ключа и табурета, первыми встречают на работе наших дорогих, прекрасных женщин. Кто как не они накопили массу приятных, добрых слов в их адрес. Прошу Андрей Степаныч.
Андрей Степанович встал, обвел присутствующих маленькими глазками, как бы проверяя, не выносит ли кто чего с охраняемого им предприятия, и по-старомодному начал:
- Товарищи! Наша охрана, все как один заступают своевременно на дежурство. Мы тщательно осматриваем территорию, на предмет наличия отсутствия похищенных материальных ценностей. Мы также, по периметру, обходим периметр забора на приличие отсутствия, а на наличие отсутствия дыр, проломов и прочих отверстий способствующих хищению материальных средств. Мы тщательно осматриваем входящих на наличие алкогольного опьянения и принесения с собой напитков содержащих алкогольное опьянение. Мы тщательно осматриваем ручную кладь на предмет вынесения с завода похищенных ценностей….
- А про женщин, про женщин, когда будет? Восьмое марта как-никак.
- Будет и про женщин, - успокоил всех Андрей Степанович, - будет, про всех будет. Мы, работники охраны, все как один тщательно сверяем подписи лиц допущенных к открытию заводских помещений на предмет наличия образцов подписей в соответствующих графах. Но и это еще не все, - сделал он успокаивающий жест рукой, - мы все, как один, тщательно и старательно следим…
- Степаныч, ты женщин поздравь. Вас, охрану мы в день охранника поздравим.
- Ага! Дождешься от вас. И праздника такого нет. Так вот мы, охрана предприятия, все как один…
- Что его слушать! – выкрикнула Раиса Николаевна, заведующая складами завода, - он кроме своей охраны ничего в жизни не видел.
- Как это не видел?! – возмутился Андрей Степаныч, - Видел, все видел….
- Ладно, садись! – предложил я, - давайте выпьем за наших славных женщин, которые вместе с работниками охраны бдительно стоят на страже нашего имущества. Ура!
- Да-да! – неожиданно поддержал меня начальник охраны, - Конечно выпьем. Мы все как один следим за соблюдением формы одежды заступающих на смену и за чистотой и порядком, на территории, прилегающей к проходной.
- Галина Романовна, - обратился я к начальнику отдела кадров, - проследите, что бы на следующем совещании дали слово Андрею Степановичу, а то ему так никогда слово не предоставляют, вот он и выговаривается во время тоста.
Андрей Степанович еще несколько раз пытался рассказать, что они там все как один в честь международного женского дня, но на все его попытки женщины отвечали смехом, так что он под конец обиделся, пригорюнился и налив себе еще рюмку водки, сам ее и выпил.
 
ПЕРЕВЕЗИТЕ МЕНЯ!
Александр Шипицын

Река Шексна среди клюквенных вологодских болот течет. В сентябре народ на клюкву выезжает. Чтобы, что-то собрать, все подальше от Вологды забираются. Мелкие группы на глиссерах на сотню километров вверх поднимаются. А глиссер, как автобус ходит, по расписанию. Большие компании, те пароход нанимают. Хоть и медленнее, зато попьянствовать можно, пока до клюквенных мест дошлепает. Потом несколько часов на сбор ягоды и обратно. С песнями, танцами, бубнами и кимвалами, а затем и с ведрами клюквы. Весело и полезно.
Мы с Юрасиком - мелкая группа. На глиссере добрались. Трое суток на болотах. Все грибы в радиусе километра выели. Два мешка ягоды «грабарками» накосили. Теперь на берегу с другими ягодниками валяемся. Ждем, когда глиссер снизу пройдет. Если причалит, значит, скоро развернется и вниз в Вологду пойдет. Если нет, значит, сегодня глиссера не будет. Мы в отпуске, торопится некуда, припасы есть. Клюква в мешках из толстого полиэтилена не мнется и не портится. Можем и пару суток на берегу поваляться.
Лежим себе, покуриваем и слышим, кто-то на другом берегу и метров на триста-четыреста выше, истошно вопит: «ПЕРЕВЕЗИТЕ МЕНЯ!». В том месте деревенька Ихалица, почти брошенная. На том берегу, старушка одна живет, а на этом дед. Дед богатый; у него лодка с мотором. Самогонки у себя выпьет и едет на другой берег к бабуле разврат сеять. А проспится – назад. Сейчас, видно, в похмелье, на нашем берегу. Мы, в ответ на истошный призыв, слышим: «Мать…! Мать!...ать!» - ехать не хочет. Потом мотор запустили, десять секунд плаванье, Шексна не шире пятидесяти метров, еще десять секунд лодка назад плывет. Опять: «Мать…! Мать!...ать!», видно мало заплатил.
Минут через пять мужичок появляется. Он нам рассказал, что приплыл на пароходе «Коровин» с компанией. Пошел клюкву собирать. Набрал ведро. На какую-то кочку поставил, а сам в кустики, по делам. Потом, сколько не искал, нет ведра. Заблудился на болоте. Там это не мудрено, одни кочки и кустики. Десять шагов в сторону и потерял ведро из виду. Назад повернул - уклонился и все! Пока он ведро искал его пароход, очевидно, уплыл. Он туда, где сказано, что ждать будут, пришел, а там никакого парохода нет. Теперь он с нами катера ждать будет, что бы в Вологду поспеть. Мы его спрашиваем:
- А где он ждать тебя должен был?
- Дак, вот же, напротив.
- Мы тут уже два часа валяемся, никакого парохода не было. Слушай, ты, наверное, пароход, как ведро потерял?
Слышим, ниже по течению, за поворотом реки гудки пароходные.
- Ну, да! Тебе сигналит. Тебя потеряли, вот ищут.
Побежал наш мужик к деду обратно и кричит ему еще издалека: «ПЕРЕВЕЗИТЕ МЕНЯ!!». А в ответ: «Мать…! Мать…!...ать!», только еще злее, чем в первый раз. Злится, что мало заплатили. Но, видимо, уговорил деда. Слышим, лодка на тот берег переплыла. Опять: «Мать….!Мать…!...ать!». Смотрим, наш страдалец уже по другому берегу вниз по течению бежит и за поворотом скрылся. А гудки все чаще и настойчивее. Потом все стихло. Видать заметили его, сейчас на борт возьмут. И тут снова слышим еще истошнее, чем в первые разы: «ПЕРЕВЕЗИТЕ МЕНЯ!!!». Среди нашей компании смех:
- Наверное, пароход на этот берег переплыл. Решили что он тут.
Потом некоторое время тишина и пароход дает гудок, как, если отправляется в путь. Значит мужичок наш на борту. Счастливого плавания!
 
ЗЛОЙ МАЙОР
Был среди училищных офицеров один майор. Очень строго он к курсантам относился. За малейшую провинность сурово карал. Ничего интересного никогда не расскажет. Если с вопросом кто к нему, так оборвет, что вопрос сам собой отпадает. Быстро отучил курсантов вопросы ему задавать. Даже выражение лица у него было как у немцев в фильмах, где немцы дураки. Курсанты терпели, только старались в его экипаж не попадать. Что бы четверку получить, надо было под особо счастливой звездой родиться. Но и двоек не ставил - перелетывать придется.
Даже коллеги офицеры его недолюбливали. Один из них его как-то спросил:
- Слушай, ну чего ты такой злой? На курсантов как собака кидаешься. Они, бедные чуть не плачут от тебя.
На что майор ответил:
- Я бы посмотрел, какой ты был бы добрый, если бы у тебя такой геморрой как у меня был!

ЛЕТЧИКОВ ЛЮБИЛИ, НО ИНОГДА…
В советские времена, экипаж Ан-12 (6 чел) был в командировке на Казанском авиазаводе. Летчики, кабак, водка. Выходят. Командир задержался со швейцаром на «ун моменто». Выходит. Экипаж - 5 чел! - в снегу валяется и тихо стонет. У правого летчика - пол лица, у штурмана - ключица, у других - рука или нога в непригодном для дальнейшей эксплуатации состоянии. What happend? Расследование показало: проходила мимо стройная девушка коренной национальности. Правый летчик, красавец (москвич) возжелали познакомиться. На откровенное приглашение получил недобрый, косой взгляд. Он справедливо, как ему казалось, возмутился: «Вот б…ь, косоглазая!» Тут же лишился половины лица, аккуратно снятого отточенным маникюром, штурман при приземлении сломал себе ключицу, а остальные члены экипажа, наверное, самостоятельно, переломали кто ногу, кто руку, а кто просто, головой об бесчувственный асфальт. Вся процедура заняла не более 20 секунд. Восстановление летных способностей - гораздо больше. Репутацию восстановить удалось не всем. Будьте внимательны и осмотрительны. Это было давно … и не в нашем районе.

КОВЕР В ЖЕРТВУ

Замучили бытовые воришки одного прапорщика. Что, бывало, не вывесит перед домом сушиться или просто проветрить, тут же украдут. Надоела ему такая жизнь. Дай, думает, ворюгу поймаю. И что придумал. Повесил он на проволоку, что перед его окнами натянута была, дорогой ковер. А сам уселся против окна за занавеской и ждет. Он в двухэтажном деревянном доме жил, на первом этаже.
Вот сидит он час, второй, караулит. Смотрит фигура, в отрепья какие-то одетая, в шапке-треухе, это летом-то, к его ковру крадется. «Ага!» про себя прокричал прапорщик, подхватил дубинку в коридоре, что заранее приготовил и вперед на злодея кинулся.
Только дверь, что из подъезда на улицу была, закрытой оказалась. Налег наш прапорщик на нее, а она не поддается. Как позже выяснилось, ушлый похититель ее колом подпер. Пока прапорщик бился, пока колотился, пока дверь открыл ни вора, ни ковра. Треснул прапорщик дубинкой по земле в сердцах, да что толку? Так и пропал ковер. И вора не нашли.

КОМУ ЭТО НАДО

Говорят, как-то собрались выпить и закусить пехотинец, моряк и летчик. Пехотинец в мгновенье ока съел и выпил свою долю:
- У нас в пехоте, кто первый поел, – тот не убирает!
- А у нас во флоте, - не отставал от него моряк, - такое правило, кто последний поест, тот и убирает!
Летчик, спокойно, не спеша, выпил, закусил, еще раз выпил, еще закусил и заметил:
- А у нас в авиации, кому нужно, тот и убирает.
 
МЕДВЕЖЬЯ ШКУРА
Александр Шипицын
Вместе с женой Сергею Петровичу досталась медвежья шкура. Жена шкурой гордилась и любила ее. Шкура была хороша, но лысела. С годами все быстрее. И еще, она впитывала пыль. Не реже двух раз в неделю ее надо было трясти. Стоит ли говорить, что честь тряски раритета всецело принадлежала Сергею Петровичу.
Тряс, тряс ее бедный Петрович и окружал себя облаком пыли и клочками медвежьей шерсти. Сам чихал, и прохожие чихали, стряхивая с себя бурые клочья. После тряски он вывешивал шкуру на ветру, для пропитывания ее свежим духом. Так как шкуренция и припахивать в последнее время стала.
Надоела ему шкура хуже вопроса продавца: «Вам чем ни будь помочь?». Но жена и слышать не хотела о ликвидации. И тряс Петрович шкуру пуще прежнего. Пожаловался он как-то, за кружкой пива Валере, дружку своему. Валера был мастер на всякие каверзы. Вот он Петровичу и предложил вариант.
Понес Сергей Петрович в очередной раз шкуру трясти. Жена выдала ему денег хлеба купить. Пока шкура проветриваться будет. Повесил он шкуру на проволоку, а сам за угол, где Валера прятался, побежал. Валера на окна Петровичевы посмотрел, шкуру снял и в гаражи. А Петрович спокойно за хлебом сходил, минут двадцать погулял и, в якобы сильном расстройстве, о пропаже жене сообщил. Та, конечно, в обморок собралась, но вспомнила, что молоко сбежать может, передумала.
- Беги, - говорит, - беги и ищи шкуру. Без нее и не возвращайся.
- Да где я тебе ее искать буду? Там мужики возле гаражей сидят. Они, вроде видели что. Я спрашивал. Но они говорят: тащи бутылку, может чего и вспомним.
Жена в ридикюль полезла. На две бутылки дала. И посоветовала с мужиками выпить, что бы они охотнее все рассказали. Часа через два, пьяненький Петрович радостно притащил шкуру. Да в коридоре прямо на нее и упал. Больше ему жена сокровище свое не доверяла. Пару раз сама потрясла, а потом шкуру в мусорный контейнер собственными руками затолкала.
 
ТЕЛЕФОН-ПРЕДАТЕЛЬ

Александр Шипицын

Приехал я в портовый город по делам фирмы. Нанес первоочередные визиты, определил план работы, выявил проблемы и очередность их решения. И тут оказалось, что вечер свободный выдается. Я старым друзьям по службе на Тихоокеанском флоте позвонил и пригласил к себе в номер на вечер воспоминаний. Послал водителя в магазин, кое-что в ресторане заказал и сижу друзей жду.
Пока то да се решил жене позвонить, что бы в разгар воспоминаний не вклинилась. Это была заря эры становления мобильной связи. Был у меня на вооружении «Бенефон», размером с небольшой шкаф и с очень странным устройством энергопитания. Его надо было сначала разрядить до какого-то уровня, потом зарядить, потом снова разрядить и так далее. При этом он вел себя самым произвольным и непредсказуемым образом. Короче, как Зимбабве, жил своей, непонятной для нас, богатой внутренней жизнью. И в этот раз, только я набрал мой домашний номер, как гадский телефошка пискнул и замолк. Батарея разрядилась до какого-то, одному ему известного, уровня. Я крякнул с досады и поставил аппарат на зарядку.
Пришли два друга. Мы приятно посидели погруженные по самое горло в волны воспоминаний. Как средство коммуникации применялась, в основном, неформальная военно-авиационная лексика, не предназначенная для женских ушей. Когда парни ушли мы с водителем навели порядок в номере и легли спать. Остатками сознания мне удалось подивиться, что жена не позвонила. Сам звонить я не стал, не так глуп!
Утром, по заведенному порядку, звоню домой. Доложить, что жив, здоров и с вечера ни капли. А не звонил, потому что телефон такой «кАлечный», отказал в нужную минуту. Насчет трезво проведенного вечера жена усомнилась.
- Что с Сашей и Серегой не виделся?
- Нет, - нагло вру я, - они вчера заняты были.
- А с кем же ты вчера пьянствовал?
- Кто, я!? Да ни в жисть! – начал я потихоньку сдавать позиции, чувствуя, что жене кое-что известно. – Да с чего ты взяла?
А сам лихорадочно соображаю, кто сдать мог?
- Что, Люська или Томка звонили, – предположил я, хотя точно знаю; этого не может быть. У нас жены друзей не выдают. Если их не спросят. Да и состав преступления не так кошмарен, что бы на звонки деньги тратить.
- Нет, ты сам мне все рассказал.
- Как это, как это, как это? – зачастил я по-карцевски. А сам думаю: «Все, допился! Сам, по пьяни позвонил, и не помню. Пить надо меньше!»
- А вот так это так это, так это, - в тон мне ответила любимая.
Оказывается, долбаный аппарат, зарядился до нужного уровня и, имея прерванный разговор, устыдился и, желая исправить оплошность, дозвонился до моей благоверной и она внимательно слушала весь наш пьяный базар целых 17 минут. Специально засекла. Минута разговора тогда два доллара стоила. Все ждала сенсационных разоблачений, но так как кроме матюгов и узкопрофессионально-летческих разговоров солененькое не всплывало, ей это занятие наскучило, и она отключилась. Видно мы взяли приличный темп и стадию обсуждения женского вопроса пропустили и сразу начали «летать».
Я потом внимательно следил за состоянием этого телефона, а, приехав с командировки, постарался как можно быстрее его заменить.
 
В АВТОБУСЕ
Александр Шипицын
В автобусе, что вот-вот отойдет, на средней площадке стоит видная женщина средних лет. На ней шуба из нутрии, красный мохеровый берет и желтые сапоги на приличном каблуке. Красная, полная рука украшена полудюжиной толстых колец, с крупными разноцветными камнями. Тут внутрь врывается огромный работяга в бушлате сомнительной чистоты. Он весел и слегка пьян. Он прикасается своей робой к блестящему меху шикарной шубы. Дама возмущена, о чем оповещается веселый работяга и автобусная общественность:
- Осторожнее, товарищ! – брезгливо восклицает она, - Вы меня испачкаете!
Товарищ наклоняется к ее уху и что-то ласково шепчет. На что дама, то ли недоуменно, то ли возмущенно, на весь автобус возвещает:
- Что не пи…ди!? Что не пи…ди!?
 
ТРЫНТА
(Эссе)
Александр Шипицын


На стыках всегда что-то происходит. Катится себе колесо по рельсу и его неслышно, почти. А как только подворачивается стык, тут же шум, гам, тарарам. Всем об этом сразу известно становится. На войне полководцы первым делом стараются стыки найти. Место, где две армии противника стыкуются, или дивизии, или полка и так далее. И в самый стык всегда норовят удар нанести.
Все, или почти все, современные научные открытия на стыках наук происходят. Там где кончается физика и начинается химия, самые интересные вещи происходят. Странно что до сих пор этот факт не обобщили и новую науку не создали – стыкологию или стыконимику какую ни будь.
Не останется в стороне от этих изысканий и лингвистика с филологией. Где больше всего забавных ситуаций возникает? Конечно на стыках языков. Не зря Одесса является столицей Юмора. Некоторые видят причину этого поголовного юморизма в теплом море, другие в почве, некоторые в воздухе. Я не скажу, что в Николаеве, Очакове и Херсоне, которые находятся в аналогичных условиях, живут только серьезные, суровые люди. Но столица-то юмора - Одесса. Там национальностей и языков намешано гораздо больше, чем где бы то ни было. И в результате одесские разговоры, которые не могут не вызвать улыбку:
- Тетя Сара, где вы сохнете ваше белье?
- Сема хватит сидеть в море. Выходи, что б тебе ручки-ножки отсохли.
- Моя жена мочится, мочится под дождем. Хайка, хватит тебе уже мочиться, иди себе испражняйся за рояль.
В советские времена, в союзных республиках не стоял вопрос языкового барьера. Все говорили по-русски и прекрасно друг друга понимали. Не знаю как вам, а мне, слегка знающему молдавский язык, очень смешной показалась фраза спортивного комментатора освещавшего ход соревнований по Трынте, национальной молдавской борьбе, базирующейся на единственном приеме, который тоже называется «трынта». Передача шла на молдавском языке. Я думаю, что и те, кто совершенно его не знают, поймут, о чем идет речь.
Комментатор, сделав серьезное лицо, и внушительно подняв палец, пояснил:
- Трынта, сэ нумеште ун бросок через себя с упором колена в грудь.
Думаю, комментарии излишни. Для тех, кто в языках совсем ни бум-бум, скажу: сэ нумеште – называется, ун – артикль при существительных мужского рода.
Или возьмем другую область искрящегося юмора. Благодатную Грузию. Там русские слова настолько тесно вплелись в грузинскую речь, что стали полноправной его составной частью. Все знают, что после того как лошадь потеряла свое транспортное значение, все джигиты пересели на автомобиль. А автомобиль состоит из множества частей, которым нет нужды подбирать псевдогрузинские названия, но которые имеют свойство выходить из строя.
Так у одного джигита, при соприкосновении с придорожным столбом, слегка помялось переднее крыло. Он решил заменить его и поехал в автомагазин. В магазине продавцом работал русский, совершенно не знающий грузинского языка. Наш джигит, говорящий по-русски, обратился к продавцу:
- Слюшай дорогой! У мине вещь один на машина сломался. Менять надо. Но я не знаю, как это па-русски называется. Па-грузински знаю, а па-русски нэт.
- Что же делать? Я по-грузински ни слова не знаю. Неделя как приехал.
- Вай мэ! Чито делат, чито делат? Па-грузински этот штюк «крило» называется. Как тебе на русский перевести? Савсэм нэ знаю.
- Так тебе крыло нужно? Какое, правое или левое?
- Крило, крило, дорогой! Левий крило. Вай какой маладэц! Неделю только в Грузии живешь, а уже па-грузински панимаешь!
Стык русского языка с тюркскими языками дает массу забавных выражений:
- Курган тенеге – куча денег, ханум башмак – женская туфелька, самурай башлык – кимоно. Колотун карга – снежная баба. Колотун арба – рефрижератор. Казан глаз паша – инспектор котлонадзора. Башка йок сарай – сумасшедший дом. Башка бар сарай – академия наук. Акын кирдык – смерть поэта. Кирдык амбар – морг. Кирдык сундук – гроб. Бабай тумак – отеческое наставление. Фигня бакшиш – мелкая подачка. Буль-буль кадык – глотка пьяницы. Кара бакшиш тенге – черный нал. Шайтан карга – чертова бабушка, шайтан арба – самолет Бе-12.
Вспомните попутно старую историю, как русская француженке сказала:
-А хрена она не хочет?
И слегка знающая русский и французский, то есть на стыке двух языков, немка перевела:
- Она вам заплатит овощами.
Так что, господа юмористы, переносите направление главного удара ваших изысканий на стыки языков и, я уверен, удача вам сопутствует.
 
МАССОВЫЙ ИНТЕЛЕКТ
Александр Шипицын
У меня такое впечатление, что чем больше людей в одном месте собирается, тем они тупее становятся. С газетных страниц, когда звучит интервью с депутатом, кажется, нет ничего мудрее. И депутат мудр и мысли он умные выдает. Но как посмотришь законы, какие они выработали, такое впечатление, что если бы взяли младшую группу из детского садика и записали их мнение по рассматриваемому в Верховной Раде вопросу, то, ей Богу, лучше бы вышло.
Приняли как-то закон об оплате услуг государственных нотариусов. Такое впечатление, что сильно побеспокоились депутаты, что бы частные нотариусы с голоду не вымерли, а вместе с ними и государственные. Иначе как понять положение о том, что за регистрацию изменения в договоре аренды земли брать не менее одного процента от разницы при изменении помноженной на срок аренды. Как, по-вашему, сколько стоит оттиск печати нотариуса? Тысячи долларов! Что, хороша работка? Как у деда в Тихом Доне: «Подписывать не умею, а вот печать становить – люблю!»
Я сам депутатом был. Стоим в курилке во время перерыва работы сессии. Я сетую, как тяжело производителю. Обложили налогами, выкачали оборотные средства. Как жить, как развивать производство? И все кто рядом стоят, головами кивают. Мудрые речи говорят. Один заметил, что государство может жить только за счет производства, или за счет добычи и продажи полезных ископаемых, или за счет доходов от туризма. Другой поддакивает, что в наших условиях только производство может дать средства для существования страны. Так как уголь поляки дешевле продают, нефти у нас нет, а туризм…эх, да и только! Другие в той или иной степени требуют дать производству льготы, дать возможность развития. И такая убежденность в их словах слышится, что, думаю, не дай Бог им на глаза бюрократ или налоговик попадется – разорвут.
И вот заходим продолжить сессию. И что же? Тот, который в кулуарах мудро показал источники существования государства, хитро прищурясь доложил уважаемому собранию, что знает способ обложить производителя еще одним побором.
Воистину правильно говорят: «Если Бог хочет покарать человека, он лишает его ума, а потом денег». Очевидно, наиболее легкий способ лишить людей ума это собрать их в коллегиальный орган.
 
Реклама
ПАНТАЛОН – ПАНТАЛОН

Александр Шипицын

Пригласили нас турецкие друзья их производство посмотреть. Может, купим у них чего-нибудь. Возил нас господин Эльчин, азербайджанец, турецкий бизнесмен.
Выезжаем с очередного предприятия. Дело ближе к обеду. Турки очень гостеприимные хозяева. Тщательно ресторан выбирают. Если гостю рыбки хочется, то в рыбный ресторан, а если мясца пожевать – в мясной. Редко смешивают. И то только там, где нашего брата навалом.
И надо же с Семеном, технарем нашим, беда приключилась. Вылезал он из машины, неловко ноги растянул. А штаны у него, на …., на,… в общем, сзади, треснули по шву. Как спелый арбуз. Даже трусы красного цвета с черными якорьками вылезли.
- Сеня, - шепчу, - беда, Сеня! Штаны у тебя… того, по шву лопнули.
- Будет вам шутить, - а сам как рак красный, - не может этого быть!
И рукой полез, проверяет.
- Чего не может? Да у тебя якорьки все наружи, будто швартоваться собрался. И фон красный.
- Что же делать?
- Так. Не переживай! Я сейчас, деликатно, с Эльчином поговорю. Он поможет.
- Господин Эльчин, - начал я, - у нас маленькая неприятность. У Семена штаны, сзади по шву лопнули. Он переживает и стесняется. Нельзя ли тихо и незаметно, его в какую ни будь комнатку посадить. Дать ему иголку с черной ниткой. Он последствия аварии сам ликвидирует. Только, прошу вас …, стесняется очень. Конфуз, международный, можно сказать.
- Хорошо-хорошо. Все сделаю как надо. Не переживайте. Вы по-турецки говорите? - Нет. Только «мераба» и «гюле-гюле» (здравствуй и до свидания) знаем. А зачем?
- Нет, это я просто так спросил.
Подъехали к офису. Сеня куртку свою как можно ниже за полы потянул. Меленькими шашками, как начинающая гейша, семенит, что бы прореха шире не стала. И быстренько в дверь – шасть. Зашли, поздоровались. На низенький диванчик уселись.
Господин Эльчин нас хозяину кабинета представил. Слышу, господин Эльчин о беде нашей рассказывает:
-Русси мюхендис панталон йыртылмак.
Не надо быть большим полиглотом, что бы понять, о чем речь идет. Хозяин кнопку на селекторе нажал и секретарше что-то сказал, и раз пять «панталон-панталон» повторил. А сам с большим интересом на инженера моего смотрит и улыбку с большим трудом давит. Слышу, на балкон кто-то вышел, и на всю улицу кричит:
- Ла-бла-бла-бла! Русси мюхендис…бла-бла-бла панталон… бла бла ых-хи-хи-хи панталон бла-бла!
В ответ:
- Йа-ха-ха-ха! Панталон…ха-ах-ха-ха! Бла-бла-бла – панталон!
- Господин Эльчин! Я же просил вас …не надо на всю улицу, про штаны-то.
- Нет-нет! Это не то, что вы думаете. Они свои дела обсуждают. Вы просто не понимаете, о чем они говорят.
И к хозяину - бур-бур-бур. Тот селектор нажал и опять: Панталон-панталон…мюхендис (инженер, это я после узнал) – панталон!
Появляется тетушка в синем халате и скромном платочке. В руке иголка с ниткой и сразу к Сениной заднице:
- Панталон… бла-бла-бла- панталон.
- Нет-нет, - говорю, - он сам.
Эльчин перевел. Тетушка губы поджала и, с иголкой, к выходу. Господин Эльчин ей вслед:
- Бла-бла-бла, панталон, бла-бла.
Через минуту она назад возвращается и несет в руках штаны какие-то. Дает Сене и показывает, что бы переодевался. Я опять к Эльчину:
- А нельзя что бы он где-то в комнатке переоделся?
- К сожалению, здесь только кабинет и общий зал.
Я завел страдальца за кресло и прикрыл собой. Тетушка и не думает выходить. Наконец Сеня свои штаны снял, принесенные натянул. Тетушке его брюки отдали. Он из-за кресла вышел, тут и я не удержался – штаны ему, чуть ниже колен достают.
Минут десять в кабинете висела неловкая тишина и из общего зала доносились взрывы смеха, прерываемые выкриками в которых доминировали знакомые нам слова: «панталон» и «мюхендис».
Штаны Семену зашили на совесть. Расставаясь, я сказал Эльчину:
- Слово «панталон» скорее всего французского происхождения и в русском языке по значению близко к турецкому.
- Что вы говорите, - зарделся господин Эльчин, - а я думал, что это чисто турецкое слово. Извините, пожалуйста. Я не так хорошо знаю русский язык.
- И еще один вопрос. Что означает слово «йыртылмак»?
- Порвал, - тихо ответил Эльчин и покраснел ярче, чем Семен вначале.
Ничего, скоро он к нам на завод приедет. Обязательно мимо Шариковой будки проведу. Тот у нас уже не одни штаны порвал.
 
Назад