Предлагаем вашему вниманию полную пресс-конференцию командующего аэрокосмическими силами Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Амира-Али Хаджизаде:
"Я слышал о душераздирающей катастрофе пассажирского самолета "Украинских авиалиний", когда я находился на западе страны после операции по нанесению ракетных ударов по американским базам. Когда я убедился, что это произошло, я очень хотел бы умереть и не видеть, как это происходит. Мы пожертвовали своей жизнью ради народа на всю жизнь, и сегодня мы обмениваемся своей репутацией с Богом Всемогущим, являясь перед камерами, чтобы объяснить это в таких сложных условиях. В начале своего выступления я должен сказать, что вышестоящие органы и судебная власть будут расследовать и исследовать этот инцидент, и информация будет завершена. Здесь я должен сказать, что мы берем на себя полную ответственность за это действие и будем подчиняться любому решению, которое примут наши должностные лица.
Это было то, что я хотел сказать вам в первую очередь. Но что касается деталей инцидента, то должен сказать: вы знаете, что условия в регионе оставались напряженными, и риск возникновения конфликта был высок уже больше недели. Это было действительно беспрецедентно по сравнению с тем, что мы видели в предыдущие годы, даже после революции 1979 года. Риск возникновения конфликта был очень высок; и американцы, и иранские вооруженные силы были в состоянии наивысшей боевой готовности. Американцы также угрожали ударом по 52 объектам в Иране.
Поэтому все наступательные и оборонительные подразделения были в высокой боевой готовности. В той же ситуации находились системы [ПВО], развернутые в Тегеране, а также ПВО Тегерана. Из наших расследований и из объяснений наших друзей мы знаем, что в ту ночь, например, с [вторника] вечером, уровень готовности был в условиях военного времени; наивысший уровень боевой готовности, передаваемый интегрированной ПВО всем системам. В этих условиях в Тегеранское зенитное кольцо был добавлен ряд зенитных ракетных комплексов. Первая система, которая стояла за инцидентом, была развернута в Бидгане в западной части Тегерана.
На нескольких этапах по всей сети передается сигнал тревоги 3-го уровня, который является наивысшим уровнем. Таким образом, все системы ПВО находились на самом высоком уровне боевой готовности. Несколько раз эти системы, включая ту, которая участвовала в инциденте, уведомлялись интегрированной сетью о том, что по стране были выпущены крылатые ракеты. Пару раз они получали сообщения о том, что "крылатые ракеты приближаются, будьте готовы".
Таким образом, вы видите, что системы были на самом высоком уровне оповещения, где нужно просто нажать кнопку. Им сообщили, что крылатые ракеты на подходе, и подразделение ПВО участвовало в этом инциденте и выпустило ракету. Сейчас мы договорились об интервью с этим оператором, которое будет выпущено в ближайшее время в рамках плана по освещению этого вопроса. В этом интервью он говорит, что "мы несколько раз просили очистить воздушное пространство страны от [гражданских] полетов". На Третьем уровне тревоги это нормально, такие просьбы поступают, ну а наши дорогие братья не следили за этим вопросом по тем или иным соображениям. Поэтому самолеты летают, несмотря на ситуацию военного времени.
В те моменты, когда происходит инцидент, это подразделение ПВО осознает, что на расстоянии 19 километров есть цель, которую оно идентифицировало как крылатую ракету. Сейчас я объясняю это на карте. Это место, где развернуто подразделение ПВО... это город Тегеран... Это подразделение ПВО, развернутое здесь в 00:00 (среда), и оно было подготовлено. А это аэропорт имама Хомейни. Этот самолёт взлетает отсюда и движется в этом направлении. Это значит, что это место столкновения. Учитывая информацию, отправленную этому оператору - что это ситуация военного времени и что была выпущена крылатая ракета - этот бедняга идентифицирует ее как крылатую ракету.
Ну а в такой ситуации он обязан был связаться, получить одобрение. Именно здесь этот оператор совершает ошибку, но в тот момент его система связи, по-видимому, была нарушена - будь то из-за системы заторов или большого трафика. По этой причине он не может связаться с [своими командирами]. У него было 10 секунд, чтобы принять решение; он мог поразить или не поразить [цель]. В таких обстоятельствах он решает принять это плохое решение; он вступает в бой, запускает ракету, и самолет попадает в это место. Затем он возвращается по этому пути, и вот точка, в которой он ударяется о землю. Я должен объяснить здесь некоторые моменты.
До объявления Вооруженных сил Авиационная организация страны решительно защищала [свою позицию] и настаивала на том, что ракета не попала в самолет, и что этот вопрос находится в стадии расследования. Прежде всего я должен сказать, что они действовали, исходя из своих собственных знаний; они не знали об этом инциденте. Я должен уточнить, когда мне сообщили об этом инциденте утром в среду, я сразу же сообщил об этом официальным лицам страны. Они [в свою очередь] сказали мне "мы попали в цель".
Но эта симметрия вызвала у меня подозрения. Я был на западе страны; я сразу же направился к Тегерану. На полпути я позвонил чиновникам и сказал им: "Это случилось; я думаю, что мы, скорее всего, сбили собственный самолет". Прибыв в Тегеран, я обнаружил, что Генеральный штаб вооруженных сил сформировал следственную группу и установил полный карантин для этой группы и всех, кто причастен к этому вопросу. Так что нам не разрешили никому ничего говорить. Мы сообщили об этом [должностным лицам], но расследование должно было быть проведено. Потребовалось несколько дней, чтобы обнародовать эту новость, но это было не потому, что кто-то хотел скрыть правду; скорее, это обычная процедура; Генеральный штаб должен изучить этот вопрос. Ну, они это сделали. Это было в пятницу утром, когда была собрана почти вся информация, и было ясно, что на самом деле произошло. Ну, некоторые ошиблись в этом случае; что-то случилось, и после этого Генеральный штаб обнародовал этот вопрос. Послушайте, я повторяю, я сообщил об этом чиновникам в первый же час, когда получил эту новость, с того времени это было до Генерального штаба, который сказал, что должен изучить и оценить вопрос. Они действительно сделали это быстро, и за 48 часов провели расследование. Наши дорогие братья из Авиационной организации категорически отвергли возможность поражения самолета ракетой; они действовали исходя из того, что им было известно. Должен сказать, что они не были виновны и не имеют к этому никакого отношения. Все вина лежит на нас; они невиновны. Самолет тоже был на своем пути, он не ошибся. Он поступил правильно, как и Организация Авиации. Все поступили правильно. Только одна из наших сил сделала ошибку. Так как он под нашим командованием, мы несем ответственность за это. Мы должны быть ответственными. После расследования наши друзья [в Генеральном штабе] обнародовали этот вопрос; но Организация по вопросам авиации, основываясь на своем собственном опыте - в конце концов, они не являются военными - утверждала, что если ракета попадет в самолет, то он должен взорваться в воздухе. Они сказали, что самолет не был уничтожен; он развернулся и хотел приземлиться. Смотрите, поскольку самолет был поражен на малой высоте ракетой малой дальности с небольшой боеголовкой и бесконтактным взрывателем, он взорвался в непосредственной близости [от самолета]; таким образом, самолет нашел возможность летать некоторое время; он не взорвался в воздухе. После удара о землю он рухнул. Поэтому никто в авиационной организации об этом не знал, и я должен там защищать своих дорогих братьев. Вот что произошло на самом деле, поэтому ни Вооруженные Силы, ни КСИР не хотели скрывать правду. Но была процедура, которая сейчас закончена. Мы сожалеем об инциденте. Мы разделяем горе с семьями наших мучеников и сопереживаем им. Мы потеряли наших дорогих, и нам очень жаль. Это все после того, как ценой озлобленности, напряженности и мер, принятых США в регионе. В ту ночь мы были полностью готовы к полномасштабной войне. Я был на Западе страны и ждал войны в любой момент. Потому что над регионом летали многочисленные самолеты, военные самолеты, какие-то бомбардировщики, которых они привезли в регион. У нас была возможность запуска крылатых ракет и ввоза этих военных самолетов. Мы готовились к тотальной войне. Но, к сожалению, здесь произошла большая катастрофа из-за поспешного решения, принятого человеком. Послушайте, я не хочу сваливать вину на кого-то из присутствующих. Мы просто даем детали [инцидента]. Соответствующие органы власти должны провести расследование; они расследуют и прояснят эти вопросы. Я считаю, что в условиях войны соответствующие власти должны были сделать это [установить бесполетную зону], но этого все равно не произошло. Нет, смотрите, проблема не в Организации по вопросам авиации. Их не просили [ограничить полеты]. Виноваты вооруженные силы. Так что, какие бы ошибки и ошибки не совершались, и какие бы проблемы не возникали, вина лежит на Вооруженных Силах. Не было никакой вины со стороны государственного сектора и компании "Аэропорты". Они не сделали ничего плохого. Другие были ответственны в этом отношении. Они должны были контролировать ситуацию и командовать ею; как в ту ночь я командовал и контролировал наши ракетные удары на Западе страны; как и в этом секторе, другие братья были во главе, и они должны были контролировать ее".
