Зато я хорошо знаю, что летные эксперименты, из которых и состоит испытательный полет, выполняет экипаж, а не автоматика. При любой программе испытаний, как бы ни была задействована в этих экспериментах автоматика. Это аксиома.
И это я знаю как участник испытаний, в которых летчик, сидящий в истребителе, большую часть полета как бы ничего и не делал. Вот это "как бы" и было одной из сложных составляющих в его работе. Потому как "ничего не делать" и при этом оставаться "в контурах управления" как ЛА, так и экспериментом, очень тяжело.
Молча.
Пока он шел по маршруту в соответствии с полетным заданием, особых причин для беспокойства не было. Само по себе отсутствие связи не является чем то экстраординарным.
Внешне неработоспособность экипажа проявилась уже на "круге".
Потому что в истребителе нет таких "труднодоступных мест", на этот предмет есть куча проверок, начиная с макета и до завершения ГСИ.