Вася1968
Старожил
БОЛЬШЕЕ СУММАРНОЕ ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЕ СОВЕРШЕНСТВО Т-50 ПЕРЕД «РАПТОРОМ» ОЧЕВИДНО, ЧТО НА ЗАПАДЕ ПЫТАЮТСЯ ВСЯЧЕСКИ СКРЫТЬ
В своей статье они утверждают, что бортовое радиоэлектронное оборудование Т-50 и F-22A обладает схожими параметрами. Любого сведущего человека может просто «передёрнуть» от подобных высказываний. Во-первых, разработанный более 25 лет назад YF-22, прошедший модернизационный путь от версии F-22A Block 20 Increment 2 до версии Block 35 Increment 3.2B (Milestone-C), хоть и получил последние версии программного обеспечения для управления различными режимами БРЛС AN/APG-77, а также интеграции новейших типов высокоточного вооружения, всё равно продолжает качественно уступать в этом плане Т-50 ПАК ФА.
Дело в том, что элементная база и энергетические возможности бортовой РЛС Ш-121 гораздо новей, нежели электронная база американских AN/APG-77. Дальность обнаружения цели типа «крылатая ракета» (ЭПР 0,1 м2) для нашей станции составляет 165 — 170 км, для американской — порядка 115 км. Разрекламированный американцами режим LPI (с «низкой возможностью перехвата»), при котором AN/APG-77 излучает широкополосный шумоподобный сканирующий сигнал с псевдослучайной перестройкой рабочей частоты, было невозможно вычислить с помощью устаревшей системы предупреждения об облучении СПО-15ЛМ «Берёза», где за информирование пилота отвечал простой индикаторный блок с возможностью сопровождения всего 1 обнаруженного радиолокационного комплекса и классификации 6 типов РЛС. Простой алгоритм работы приёмо-вычислительного устройства «Берёзы» не мог определить излучение типа LPI. Более совершенная СПО типа Л-150-35, установленная на Су-35С, а также её более продвинутый аналог, входящий в состав БРЭО Т-50 вместо лампочных индикаторных панелей, используют для отображения всей информации ЖК МФИ на приборной панели пилотов, благодаря чему пилот может быть осведомлён не только о классе облучающей РЛС, но имеет возможность идентифицировать её. Количество типов РЛС, загруженных в цифровой накопительный банк, составляет 1024 единицы (вместо 6 у «Берёзы»).
Модернизированные системы предупреждения об облучении типа Л-150 обладают возможностями целеуказания по радиолокационным обнаружителям и МРЛС зенитно-ракетных комплексов для противорадиолокационных ракет, а также по радиоизлучающим воздушным целям для ракет РВВ-СД/БД. Благодаря этому системы Л-150 принято называть станциями непосредственной радиотехнической разведки (СНРТР). Похожими характеристиками обладает и американская СПО AN/ALR-94, установленная на F-22A. Штатовский образец имеет более 30 пассивных антенных датчиков, установленных в различных участках планера «Раптора»; работают они в L, VHF, UHF, S, G, X, Ka и Ku-диапазонах. Согласитесь, — система продвинутая, и обеспечивает всеракурсную пеленгацию радиоизлучающих целей с возможностью целеуказания ракетам AIM-120D и высокоточному оружию класса «воздух-земля/корабль» начиная с расстояния 200 км. На ПАК ФА пассивных датчиков СПО не так много, зато присутствует козырь-концепция XXI века.
На фото главная бортовая РЛС перспективного малозаметного истребителя Т-50 ПАК ФА — Н036 «Белка», также известная под шифром Ш-121. Приёмо-передающие модули активной фазированной антенной решётки изготовлены из самого качественного прямозонного полупроводника — нитрида галлия (GaN). В сравнении с арсенидом галлия, данное вещество имеет более высокую стойкость к повышенным температурам и механическим нагрузкам. «Белка» управляется наиболее мощной БЦВМ Н036УВС, аппаратная и программная части которой на порядки совершенней и производительней тех, которые установлены на большую часть авиапарка F-22A «Raptor»
Представляют её дополнительные 4 радиолокатора комплекса Н036 (Ш-121). Первые 2 сантиметровых радиолокатора (Н036Б и Н036Б-01)Х-диапазона расположены сразу за основной антенной решёткой в носовой части фюзеляжа. Они в полной мере обеспечивают сопровождение целей, находящихся в боковых полусферах от Т-50, и позволяют пилоту обстреливать ракетами РВВ-МД цели по принципу «через плечо» даже без ОЛС-50М и нашлемной системы целеуказания. Дальность действия этих РЛС по типовым целям может доходить до 50—70 км. Вторые 2 РЛС (Н036Л и Н036Л-01) работают в дециметровом L-диапазоне. Они установлены в носках крыла и предназначены для обнаружения, сопровождения и госопознавания воздушных объектов. Кроме того, РЛС L-диапазон имеют отличные возможности по картографированию рельефа местности с обнаружением даже небольших радиоконтрастных наземных объектов. РЛС Н036Л/Л-01, теоретически, могут быть отличным средством для полётов в режиме следования рельефу местности с одновременным слежением за морской/земной поверхностями и ближним воздушным пространством. Основная БРЛС Н036-01-1 при этом может не задействоваться, что будет держать воздушные средства разведки противника в заблуждении о типе летательного аппарата до самого последнего момента. Незаменимы эти РЛС при полётах на малой высоте в сложных метеоусловиях, когда бортовые и контейнерные оптико-электронные комплексы имеют низкую эффективность. У F-22A подобных средств на борту не наблюдается, а БРЛС AN/APG-77 в боковые полусферы «заглядывать» не может: сектор обзора по азимуту составляет порядка 120 градусов.
Впору напомнить и о заднем радиопрозрачном контейнере Т-50, в котором по образу и подобию Су-34 может устанавливаться уже 6-я по счёту бортовая радиолокационная станция для работы в задней полусфере. Судя по размеру радиопрозрачного «пятна» на хвостовом контейнере, здесь установлена малогабаритная дециметровая РЛС с АФАР «Копьё-ДЛ». Используется она в качестве станции обнаружения атакующих в хвостовую часть ракет противника. Крупные ЗУР могут быть обнаружены на расстоянии 6 км, ракеты типа AIM-120C — с 5 км, зенитные управляемые ракеты типа FIM-92 («Stinger») — с 4 км. Истребители обнаруживаются с 7-16 км в зависимости от типа и ЭПР.
«Копьё-ДЛ» реализует в одном истребителе просто огромные возможности по ведению ближнего воздушного боя и обороны от приближающихся ракет противника. При наличии на подвесках сверхманевренных ракет БВБ Р-73РМД-2 или РВВ-МД, Т-50 может уничтожать любое потенциальное средство воздушного нападения, находящееся позади самолёта: весь процесс будет реализован лишь с помощью «Копья». По неофициальной информации, интерцепторное газодинамическое управление ракетами Р-73РМД-2 и РВВ-МД даёт возможность маневрировать с перегрузками до 65 ед, а поэтому перехвачены могут быть даже зенитные ракеты, совершающие манёвр с перегрузкой до 20G.
Если говорить более точным языком, радиотехнический облик российского Т-50 ПАК ФА в несколько раз превосходит официально известные качества радиолокационного оборудования американского F-22A, информацией о чём полностью пренебрегли в TNI.
Забыли упомянуть и об отсутствии у американского истребителя 5-го поколения оптико-локационного прицельного комплекса (ОЛПК), необходимого для скрытного самостоятельного ведения воздушных боёв средней и малой дальности без внешнего целеуказания, когда радары истребителей противника и комплексы РЭП также отключены. «Раптор» в подобной ситуации окажется в просто губительном положении, из которого смогли бы легко выйти пилоты обыкновенных МиГ-29СМТ или Су-27, оснащённых оптико-электронными прицельно-навигационными комплексами первых поколений. На перспективном авиационном комплексе Т-50 будет стоять гораздо более продвинутая ОЛС-50М, которая легко обнаружит F-22A «Raptor» на расстоянии 35 км в переднюю полусферу, если же американец развернётся относительно Т-50 боковыми, а также нижней и верхней проекциями, — дальность пеленгования увеличится с 35 до 60 — 80 км: «Раптор» окажется «как на ладони», ещё и без возможности ответного обнаружения и сопровождения нашего Т-50. Это основной факт, который свидетельствует о качественном превосходстве нашего передового истребителя над американским.
Единственным, положительным для пилота F-22A, моментом является наличие станции предупреждения о пусках ракет AN/AAR-56. Станция имеет распределённую оптико-электронную апертуру из 7 инфракрасных датчиков, симметрично размещённых на верхней поверхности воздухозаборников (2 е.), нижней образующей носовой части фюзеляжа (4 ед.), а также перед фонарём кабины (1 ед.). Миниатюрные тепловизионные камеры являются упрощённым аналогом более совершенной системы DAS, устанавливаемой на F-35A, и способны обнаруживать и сопровождать стартующие ракеты по факелу ракетного двигателя до момента выгорания топлива. Для обнаружения теплового излучения реактивных двигателей самолётов противника на бесфорсажных режимах AN/AAR-56 вряд ли подойдёт (светосила объективов и чувствительность матриц не те). Зато обнаружить ближние пуски ЗУР и ракет воздушного боя эта станция вполне способна. По назначению имеется приличное сходство со станцией обнаружения атакующих ракет (СОАР), установленной на наших МиГ-35.
В середине своей публикации, авторы «The National Interest» напомнили о высоких возможностях российского ВПК в области разработки систем радиоэлектронного противодействия, указав об их применении на Т-50 ПАК ФА. И совершенно не ошиблись. По этим параметрам американский F-22A многократно уступает российскому истребителю.
На американской машине используется станция радиоэлектронной борьбы «Сандерс/Дженерал Электрик» AN/ALR-944. В качестве её основной излучающей антенны применяются приёмо-передающие модули (ППМ) бортовой РЛС AN/APG-77. Благодаря этому «Раптор» может осуществлять постановку прицельных по частоте и угловым координатам помех с точностью, приближенной к основным режимам работы РЛС AN/APG-77. AN/ALR-944 может работать по целеуказанию внешних средств, но основным источником данных являются 30 датчиков системы предупреждения об облучении и радиоэлектронной разведки AN/ALR-94. Система РЭП истребителя «Раптор» не лишена недостатков: высокая точность постановки прицельных помех осуществляется исключительно в пределах 120-градусного сектора обзора бортовой РЛС, т.е. только в передней полусфере. В задней полусфере, по-видимому, постановка заградительных шумовых помех осуществляется по слабонаправленному методу с помощью небольших излучателей хвостовых элементах планера. Для постановки всеракурсных прицельных помех «Раптору» потребуется подвесной контейнер РЭБ, который однозначно увеличит радиолокационную заметность истребителя, а поэтому подобный вариант исключается. Данную роль будут выполнять самолёты РЭБ F/A-18G.
Российский Т-50 ПАК ФА оснащён куда более передовой станцией радиоэлектронной борьбы «Гималаи». Она также использует энергетические и физические ресурсы бортового радиолокационного комплекса Н036 (Ш-121). Это говорит о том, что прицельные помехи могут излучаться не только основной носовой РЛС, но и вышеописанными станциями бокового обзора Н036Б/Б-01; в этом случае, высокая точность помехового воздействия по РЛ-средствам противника может осуществляться и в боковые полусферы (до 120-140 градусов относительно курсового направления), что более, чем в 2 раза больше «рапторовской» станции РЭБ. Крыльевые РЛС L-диапазона могут быть запрограммированы на точечное подавление спутниковых навигационных средств наземного противника, работающих в частотном диапазоне от 1176,45 до 1575,42 МГц. «Раптор» такими способностями явно не обладает.
В окончании статьи-сравнения Т-50 ПАК ФА и F-22A, автор напомнил о высочайших маневренных качествах Т-50, достигнутых за счёт отклоняемого вектора тяги турбореактивных двигателей АЛ-41Ф1. Это действительно так. К примеру, скорость отклонения вектора тяги у этого двигателя составляет 60 град./с, а углы отклонения относительной продольной оси двигателя — 20 градусов. ОВТ наших двигателей всеракурсный, благодаря чему и Су-35С и Т-50 ПАК ФА, при выполнении сверхманевренных фигур, могут выполнять очень энергичные развороты в плоскости рыскания. У американского F-22A плоские поворотные сопла двигателей F119-PW-100 также отклоняются на 20 градусов, но только в вертикальной плоскости, да и скорость отклонения составляет всего 20 град./с, из-за чего манёвры «Раптора» выглядят более «вязко» и реализуются исключительно в плоскости тангажа, что вы можете сами пронаблюдать, посмотрев некоторые выступления этих машин на западных авиасалонах.
Перечислив множество технологических достоинств нашего истребителя следующего поколения, не стоит забывать и о существующем недостатке, который должен быть устранён к моменту принятия на вооружение частей ВКС первого серийного Т-50. Двухконтурные турбореактивные двигатели АЛ-41Ф1, установленные на машинах первого опытного этапа, выдают суммарную тягу всего в 30000 кгс, нормальная взлётная масса (с полными внутренними баками топлива и несколькими управляемыми ракетами дальнего воздушного боя) при этом доходит до 30610 кг, из-за чего тяговооружённость не достигает 1 кгс/кг и остаётся на уровне 0,98. У «Раптора» в аналогичной ситуации тяговооружённость доходит до 1,08 кгс/кг. Это означает, что американская машина на сегодняшний день может иногда доминировать на вертикалях, а также имеет меньшую скорость замедления при переходе в вертикальный полёт. Согласно сообщениям главы ПАО «Объединённая авиастроительная корпорация» Юрия Слюсаря, в скором времени ситуация с этой характеристикой начиная с машин второго этапа резко изменится. Истребители начнут оснащать модернизированной силовой установкой «Изделие 30» (модернизация АЛ-41Ф1) с увеличенной до 18000 кгс тягой, а также улучшенным показателем ресурса работы и топливной эффективности. Это говорит о сохранении дальности полёта и резком росте тяговооружённости Т-50. Впервые в истории боевой авиации XXI века истребитель 5-го поколения достигнет тяговооружённости 0,97 при максимальной взлётной массе 37 тонн. При нормальной взлётной массе в 30610 кг этот параметр составит 1,18 кгс/кг. F-22A останется далеко позади.
После установки «Изделия 30» Т-50 в полной мере освоят сверхзвуковые крейсерские скорости в 1,8 — 1,9М. Тяга данного ТРДДФ на максимальном режиме работы составит 11 тонн, на форсаже — 18 тонн
Тактические моменты при сравнении двух машин также имеют очень большое значения в возможном противостоянии на ТВД XXI века. Т-50 с 12900 кг топлива во внутренних баках имеет боевой радиус действия, при условии применения режима крейсерского сверхзвука на определённом отрезке траектории, около 1050 км. Если режим крейсерского сверхзвука не применялся, боевой радиус может достичь 1900—2000 км, одна дозаправка в ходе полёта увеличит его до 2700 км. Без дозаправки ПАК ФА, поднявшись с одной из авиабаз в Московской области, может прибыть в воздушное пространство Дании, уничтожить там пару-тройку F-16A и ещё парочку F-35A, а затем вернуться на аэродром дислокации. Что же может «Раптор»?
Топливные баки F-22A вмещают 8200 кг топлива, которых едва хватает для выполнения ударной операции в радиусе 760 км, с учётом использования сверхзвука. Если же учесть воздушный бой с противником, который требует времени, манёвров и расхода топлива, радиус может сократиться до 600 — 650 км при неминуемом использовании сверхзвуковой крейсерской скорости со снижением в тропосферу. Если используется стандартный режим полёта на скорости около 950 км/ч, радиус действия без дозаправки может достигнуть всего 1250 км, чего едва хватит для достижения западных границ России, а также Финского залива. Учитывая, что в период возможного конфликта с НАТО в Калининградской области и Белоруссии будут развёрнуты дивизионы и системы С-400 «Триумф», натовские самолёты-заправщики не смогут поддержать тактическую авиацию коалиции в воздушном пространстве Балтии, и боевые операции полностью лягут на плечи пилотов малозаметных истребителей типа F-22A и F-35A. О ведении длительных воздушных боёв вблизи наших воздушных границ пилоты «Рапторов» с их радиусом действия не могут и мечтать. В ту же очередь, Т-50 ПАК ФА имеет гораздо больше технологических и тактических наворотов, благодаря которым машина может считаться истинным «стратегом среди тактиков».
В своей статье они утверждают, что бортовое радиоэлектронное оборудование Т-50 и F-22A обладает схожими параметрами. Любого сведущего человека может просто «передёрнуть» от подобных высказываний. Во-первых, разработанный более 25 лет назад YF-22, прошедший модернизационный путь от версии F-22A Block 20 Increment 2 до версии Block 35 Increment 3.2B (Milestone-C), хоть и получил последние версии программного обеспечения для управления различными режимами БРЛС AN/APG-77, а также интеграции новейших типов высокоточного вооружения, всё равно продолжает качественно уступать в этом плане Т-50 ПАК ФА.
Дело в том, что элементная база и энергетические возможности бортовой РЛС Ш-121 гораздо новей, нежели электронная база американских AN/APG-77. Дальность обнаружения цели типа «крылатая ракета» (ЭПР 0,1 м2) для нашей станции составляет 165 — 170 км, для американской — порядка 115 км. Разрекламированный американцами режим LPI (с «низкой возможностью перехвата»), при котором AN/APG-77 излучает широкополосный шумоподобный сканирующий сигнал с псевдослучайной перестройкой рабочей частоты, было невозможно вычислить с помощью устаревшей системы предупреждения об облучении СПО-15ЛМ «Берёза», где за информирование пилота отвечал простой индикаторный блок с возможностью сопровождения всего 1 обнаруженного радиолокационного комплекса и классификации 6 типов РЛС. Простой алгоритм работы приёмо-вычислительного устройства «Берёзы» не мог определить излучение типа LPI. Более совершенная СПО типа Л-150-35, установленная на Су-35С, а также её более продвинутый аналог, входящий в состав БРЭО Т-50 вместо лампочных индикаторных панелей, используют для отображения всей информации ЖК МФИ на приборной панели пилотов, благодаря чему пилот может быть осведомлён не только о классе облучающей РЛС, но имеет возможность идентифицировать её. Количество типов РЛС, загруженных в цифровой накопительный банк, составляет 1024 единицы (вместо 6 у «Берёзы»).
Модернизированные системы предупреждения об облучении типа Л-150 обладают возможностями целеуказания по радиолокационным обнаружителям и МРЛС зенитно-ракетных комплексов для противорадиолокационных ракет, а также по радиоизлучающим воздушным целям для ракет РВВ-СД/БД. Благодаря этому системы Л-150 принято называть станциями непосредственной радиотехнической разведки (СНРТР). Похожими характеристиками обладает и американская СПО AN/ALR-94, установленная на F-22A. Штатовский образец имеет более 30 пассивных антенных датчиков, установленных в различных участках планера «Раптора»; работают они в L, VHF, UHF, S, G, X, Ka и Ku-диапазонах. Согласитесь, — система продвинутая, и обеспечивает всеракурсную пеленгацию радиоизлучающих целей с возможностью целеуказания ракетам AIM-120D и высокоточному оружию класса «воздух-земля/корабль» начиная с расстояния 200 км. На ПАК ФА пассивных датчиков СПО не так много, зато присутствует козырь-концепция XXI века.
На фото главная бортовая РЛС перспективного малозаметного истребителя Т-50 ПАК ФА — Н036 «Белка», также известная под шифром Ш-121. Приёмо-передающие модули активной фазированной антенной решётки изготовлены из самого качественного прямозонного полупроводника — нитрида галлия (GaN). В сравнении с арсенидом галлия, данное вещество имеет более высокую стойкость к повышенным температурам и механическим нагрузкам. «Белка» управляется наиболее мощной БЦВМ Н036УВС, аппаратная и программная части которой на порядки совершенней и производительней тех, которые установлены на большую часть авиапарка F-22A «Raptor»
Представляют её дополнительные 4 радиолокатора комплекса Н036 (Ш-121). Первые 2 сантиметровых радиолокатора (Н036Б и Н036Б-01)Х-диапазона расположены сразу за основной антенной решёткой в носовой части фюзеляжа. Они в полной мере обеспечивают сопровождение целей, находящихся в боковых полусферах от Т-50, и позволяют пилоту обстреливать ракетами РВВ-МД цели по принципу «через плечо» даже без ОЛС-50М и нашлемной системы целеуказания. Дальность действия этих РЛС по типовым целям может доходить до 50—70 км. Вторые 2 РЛС (Н036Л и Н036Л-01) работают в дециметровом L-диапазоне. Они установлены в носках крыла и предназначены для обнаружения, сопровождения и госопознавания воздушных объектов. Кроме того, РЛС L-диапазон имеют отличные возможности по картографированию рельефа местности с обнаружением даже небольших радиоконтрастных наземных объектов. РЛС Н036Л/Л-01, теоретически, могут быть отличным средством для полётов в режиме следования рельефу местности с одновременным слежением за морской/земной поверхностями и ближним воздушным пространством. Основная БРЛС Н036-01-1 при этом может не задействоваться, что будет держать воздушные средства разведки противника в заблуждении о типе летательного аппарата до самого последнего момента. Незаменимы эти РЛС при полётах на малой высоте в сложных метеоусловиях, когда бортовые и контейнерные оптико-электронные комплексы имеют низкую эффективность. У F-22A подобных средств на борту не наблюдается, а БРЛС AN/APG-77 в боковые полусферы «заглядывать» не может: сектор обзора по азимуту составляет порядка 120 градусов.
Впору напомнить и о заднем радиопрозрачном контейнере Т-50, в котором по образу и подобию Су-34 может устанавливаться уже 6-я по счёту бортовая радиолокационная станция для работы в задней полусфере. Судя по размеру радиопрозрачного «пятна» на хвостовом контейнере, здесь установлена малогабаритная дециметровая РЛС с АФАР «Копьё-ДЛ». Используется она в качестве станции обнаружения атакующих в хвостовую часть ракет противника. Крупные ЗУР могут быть обнаружены на расстоянии 6 км, ракеты типа AIM-120C — с 5 км, зенитные управляемые ракеты типа FIM-92 («Stinger») — с 4 км. Истребители обнаруживаются с 7-16 км в зависимости от типа и ЭПР.
«Копьё-ДЛ» реализует в одном истребителе просто огромные возможности по ведению ближнего воздушного боя и обороны от приближающихся ракет противника. При наличии на подвесках сверхманевренных ракет БВБ Р-73РМД-2 или РВВ-МД, Т-50 может уничтожать любое потенциальное средство воздушного нападения, находящееся позади самолёта: весь процесс будет реализован лишь с помощью «Копья». По неофициальной информации, интерцепторное газодинамическое управление ракетами Р-73РМД-2 и РВВ-МД даёт возможность маневрировать с перегрузками до 65 ед, а поэтому перехвачены могут быть даже зенитные ракеты, совершающие манёвр с перегрузкой до 20G.
Если говорить более точным языком, радиотехнический облик российского Т-50 ПАК ФА в несколько раз превосходит официально известные качества радиолокационного оборудования американского F-22A, информацией о чём полностью пренебрегли в TNI.
Забыли упомянуть и об отсутствии у американского истребителя 5-го поколения оптико-локационного прицельного комплекса (ОЛПК), необходимого для скрытного самостоятельного ведения воздушных боёв средней и малой дальности без внешнего целеуказания, когда радары истребителей противника и комплексы РЭП также отключены. «Раптор» в подобной ситуации окажется в просто губительном положении, из которого смогли бы легко выйти пилоты обыкновенных МиГ-29СМТ или Су-27, оснащённых оптико-электронными прицельно-навигационными комплексами первых поколений. На перспективном авиационном комплексе Т-50 будет стоять гораздо более продвинутая ОЛС-50М, которая легко обнаружит F-22A «Raptor» на расстоянии 35 км в переднюю полусферу, если же американец развернётся относительно Т-50 боковыми, а также нижней и верхней проекциями, — дальность пеленгования увеличится с 35 до 60 — 80 км: «Раптор» окажется «как на ладони», ещё и без возможности ответного обнаружения и сопровождения нашего Т-50. Это основной факт, который свидетельствует о качественном превосходстве нашего передового истребителя над американским.
Единственным, положительным для пилота F-22A, моментом является наличие станции предупреждения о пусках ракет AN/AAR-56. Станция имеет распределённую оптико-электронную апертуру из 7 инфракрасных датчиков, симметрично размещённых на верхней поверхности воздухозаборников (2 е.), нижней образующей носовой части фюзеляжа (4 ед.), а также перед фонарём кабины (1 ед.). Миниатюрные тепловизионные камеры являются упрощённым аналогом более совершенной системы DAS, устанавливаемой на F-35A, и способны обнаруживать и сопровождать стартующие ракеты по факелу ракетного двигателя до момента выгорания топлива. Для обнаружения теплового излучения реактивных двигателей самолётов противника на бесфорсажных режимах AN/AAR-56 вряд ли подойдёт (светосила объективов и чувствительность матриц не те). Зато обнаружить ближние пуски ЗУР и ракет воздушного боя эта станция вполне способна. По назначению имеется приличное сходство со станцией обнаружения атакующих ракет (СОАР), установленной на наших МиГ-35.
В середине своей публикации, авторы «The National Interest» напомнили о высоких возможностях российского ВПК в области разработки систем радиоэлектронного противодействия, указав об их применении на Т-50 ПАК ФА. И совершенно не ошиблись. По этим параметрам американский F-22A многократно уступает российскому истребителю.
На американской машине используется станция радиоэлектронной борьбы «Сандерс/Дженерал Электрик» AN/ALR-944. В качестве её основной излучающей антенны применяются приёмо-передающие модули (ППМ) бортовой РЛС AN/APG-77. Благодаря этому «Раптор» может осуществлять постановку прицельных по частоте и угловым координатам помех с точностью, приближенной к основным режимам работы РЛС AN/APG-77. AN/ALR-944 может работать по целеуказанию внешних средств, но основным источником данных являются 30 датчиков системы предупреждения об облучении и радиоэлектронной разведки AN/ALR-94. Система РЭП истребителя «Раптор» не лишена недостатков: высокая точность постановки прицельных помех осуществляется исключительно в пределах 120-градусного сектора обзора бортовой РЛС, т.е. только в передней полусфере. В задней полусфере, по-видимому, постановка заградительных шумовых помех осуществляется по слабонаправленному методу с помощью небольших излучателей хвостовых элементах планера. Для постановки всеракурсных прицельных помех «Раптору» потребуется подвесной контейнер РЭБ, который однозначно увеличит радиолокационную заметность истребителя, а поэтому подобный вариант исключается. Данную роль будут выполнять самолёты РЭБ F/A-18G.
Российский Т-50 ПАК ФА оснащён куда более передовой станцией радиоэлектронной борьбы «Гималаи». Она также использует энергетические и физические ресурсы бортового радиолокационного комплекса Н036 (Ш-121). Это говорит о том, что прицельные помехи могут излучаться не только основной носовой РЛС, но и вышеописанными станциями бокового обзора Н036Б/Б-01; в этом случае, высокая точность помехового воздействия по РЛ-средствам противника может осуществляться и в боковые полусферы (до 120-140 градусов относительно курсового направления), что более, чем в 2 раза больше «рапторовской» станции РЭБ. Крыльевые РЛС L-диапазона могут быть запрограммированы на точечное подавление спутниковых навигационных средств наземного противника, работающих в частотном диапазоне от 1176,45 до 1575,42 МГц. «Раптор» такими способностями явно не обладает.
В окончании статьи-сравнения Т-50 ПАК ФА и F-22A, автор напомнил о высочайших маневренных качествах Т-50, достигнутых за счёт отклоняемого вектора тяги турбореактивных двигателей АЛ-41Ф1. Это действительно так. К примеру, скорость отклонения вектора тяги у этого двигателя составляет 60 град./с, а углы отклонения относительной продольной оси двигателя — 20 градусов. ОВТ наших двигателей всеракурсный, благодаря чему и Су-35С и Т-50 ПАК ФА, при выполнении сверхманевренных фигур, могут выполнять очень энергичные развороты в плоскости рыскания. У американского F-22A плоские поворотные сопла двигателей F119-PW-100 также отклоняются на 20 градусов, но только в вертикальной плоскости, да и скорость отклонения составляет всего 20 град./с, из-за чего манёвры «Раптора» выглядят более «вязко» и реализуются исключительно в плоскости тангажа, что вы можете сами пронаблюдать, посмотрев некоторые выступления этих машин на западных авиасалонах.
Перечислив множество технологических достоинств нашего истребителя следующего поколения, не стоит забывать и о существующем недостатке, который должен быть устранён к моменту принятия на вооружение частей ВКС первого серийного Т-50. Двухконтурные турбореактивные двигатели АЛ-41Ф1, установленные на машинах первого опытного этапа, выдают суммарную тягу всего в 30000 кгс, нормальная взлётная масса (с полными внутренними баками топлива и несколькими управляемыми ракетами дальнего воздушного боя) при этом доходит до 30610 кг, из-за чего тяговооружённость не достигает 1 кгс/кг и остаётся на уровне 0,98. У «Раптора» в аналогичной ситуации тяговооружённость доходит до 1,08 кгс/кг. Это означает, что американская машина на сегодняшний день может иногда доминировать на вертикалях, а также имеет меньшую скорость замедления при переходе в вертикальный полёт. Согласно сообщениям главы ПАО «Объединённая авиастроительная корпорация» Юрия Слюсаря, в скором времени ситуация с этой характеристикой начиная с машин второго этапа резко изменится. Истребители начнут оснащать модернизированной силовой установкой «Изделие 30» (модернизация АЛ-41Ф1) с увеличенной до 18000 кгс тягой, а также улучшенным показателем ресурса работы и топливной эффективности. Это говорит о сохранении дальности полёта и резком росте тяговооружённости Т-50. Впервые в истории боевой авиации XXI века истребитель 5-го поколения достигнет тяговооружённости 0,97 при максимальной взлётной массе 37 тонн. При нормальной взлётной массе в 30610 кг этот параметр составит 1,18 кгс/кг. F-22A останется далеко позади.
После установки «Изделия 30» Т-50 в полной мере освоят сверхзвуковые крейсерские скорости в 1,8 — 1,9М. Тяга данного ТРДДФ на максимальном режиме работы составит 11 тонн, на форсаже — 18 тонн
Тактические моменты при сравнении двух машин также имеют очень большое значения в возможном противостоянии на ТВД XXI века. Т-50 с 12900 кг топлива во внутренних баках имеет боевой радиус действия, при условии применения режима крейсерского сверхзвука на определённом отрезке траектории, около 1050 км. Если режим крейсерского сверхзвука не применялся, боевой радиус может достичь 1900—2000 км, одна дозаправка в ходе полёта увеличит его до 2700 км. Без дозаправки ПАК ФА, поднявшись с одной из авиабаз в Московской области, может прибыть в воздушное пространство Дании, уничтожить там пару-тройку F-16A и ещё парочку F-35A, а затем вернуться на аэродром дислокации. Что же может «Раптор»?
Топливные баки F-22A вмещают 8200 кг топлива, которых едва хватает для выполнения ударной операции в радиусе 760 км, с учётом использования сверхзвука. Если же учесть воздушный бой с противником, который требует времени, манёвров и расхода топлива, радиус может сократиться до 600 — 650 км при неминуемом использовании сверхзвуковой крейсерской скорости со снижением в тропосферу. Если используется стандартный режим полёта на скорости около 950 км/ч, радиус действия без дозаправки может достигнуть всего 1250 км, чего едва хватит для достижения западных границ России, а также Финского залива. Учитывая, что в период возможного конфликта с НАТО в Калининградской области и Белоруссии будут развёрнуты дивизионы и системы С-400 «Триумф», натовские самолёты-заправщики не смогут поддержать тактическую авиацию коалиции в воздушном пространстве Балтии, и боевые операции полностью лягут на плечи пилотов малозаметных истребителей типа F-22A и F-35A. О ведении длительных воздушных боёв вблизи наших воздушных границ пилоты «Рапторов» с их радиусом действия не могут и мечтать. В ту же очередь, Т-50 ПАК ФА имеет гораздо больше технологических и тактических наворотов, благодаря которым машина может считаться истинным «стратегом среди тактиков».
