Вот один из не самых распространенных рассказов.
И.В. Цыбасов, бывший командир Новосибирского авиаотряда, вертолетчик с начала 1960х:
Я летал на Памире на Ми-8 в конце 1980х – там искали, как я понял, радиоактивные ископаемые – в грузовой кабине приборы писали данные на ленту. Мне давали ввод в строй на Ми-8 на поисково-съемочных работах. Я в УТО тогда был пилотом-инструктором на Ми-8. Вся аппаратура внутри вертолета, высота полета над поверхностью 10 метров. В горах. Заказчики все время требовали – тише тише и ниже ниже. Скорость минимальная. Очень трудная работа.
Мы базировались в Мургабе, это 3700 с лишним метров. Таджикистан. Летали на 4000 с лишним. Вертолет уже не тянет. А они «давай на малой скорости». Было так, что скатываешься с горы. Снова разгоняешь и с того же места начинаешь. Это горы, не плато. Идешь сбоку у горы. Есть еще другая схема работа, когда вертикальная съемка. У нас никто не подошел. Меня не пустили. Абаканцы на ней работали. Горноалтайские попробовали – у них брака много, заказчик отказался.
У меня допуск был на посадки 4500. Я летал на пик Коммунизма, чехов возил. Поляна Москвина между пиком Корженевской (7105 м) и пиком Коммунизма (7495 м). И поляна Сулоева. Это 4300 их высота (на самом деле 4100 – avro). А допуск – дается до 4500. Потолок Ми-8 - 6000 метров. Я летал на Памире на 5500 и на Алтае тоже.
