Катапультироваться никто не успел. Светлая им память...
Земля им пухом...
У Элмарса на взлете, после отрыва, отказал левый двигатель... С левым креном, развернувшись под 90, самолет упал недалеко от ВПП и сгорел. Катапультироваться никто не успел.
У нас на курсе подобного происшествия не случилось., но случилось другая.., ну очень нестандартная ситуация, которая чуть не закончилась катастрофой... Уже рассказывал здесь раньше и поэтому всех, кто читал, - прошу сильно не бить...
Последний полёт...
Как я уже говорил, в курсантской лётной практике бывали всякие случаи: смешные и не очень, курьёзные и серьёзные... Думаю, что этот случай можно отнести к последней категории... Итак, по порядку... Было это в 1968 году на аэродроме Чебеньки Оренбургской области на самолёте ИЛ-28. Курсант Ризванов вырулил на полосу и запросил разрешение на взлёт. Предстоит обычный полёт по маршруту с бомбометанием по наземной цели. Получив «добро» от Руководителя Полётов (РП), он вывел двигатели на полные обороты и начал взлёт... Как обычно после отрыва, он убрал шасси, а затем закрылки... Штурман по самолётному переговорному устройству (СПУ) даёт команду: «Правый разворот на курс 60 градусов».., но разворота нет и ответа от пилота тоже нет... «Наверное, радиокоманды наложились одна на другую и он не понял..?», - подумал штурман и повторил свою команду. В ответ – тишина.., самолёт почему-то перешёл в горизонт... Штурман стал громче и настойчивей вызывать пилота: «Командир, ответь.., командир» (в авиации так принято в воздухе называть пилота любого ранга, хоть курсанта, хоть генерала)... Ответа нет... А тем временем самолёт уже перешёл на пологое снижение (а высота всего 100 метров)... РП тоже понял, - что-то случилось с пилотом, он тоже вызывает его по радио: «320й, ответьте, 320й прекратите снижение»... В радиоэфире – безмолвие... А тем временем штурман и стрелок-радист на борту продолжают отчаянно взывать: «Командир, командир, не снижайся.., командир – ответь штурману..!»... Самолёт продолжает снижение с правым креном... А впереди по курсу – топливный склад.., туда и снижается бомбардировщик с полным запасом топлива и бомб... Страшнее этой – ситуацию придумать трудно... Штурман и стрелок-радист в эти минуты чуть не поседели (из-за очень малой высоты даже катапультироваться невозможно)... Но...буквально в последние секунды на высоте в несколько метров над цистернами с топливом самолёт прекратил снижение.., а затем медленно, очень медленно начал набирать высоту... Курсант ещё не отвечал на запросы, но было видно, что он снова управляет самолётом... РП понял, что по какой-то причине, Ризванов временно «выключился», но сейчас,слава богу, «пришёл в себя»... Он стал тихо и спокойно подсказывать пилоту: «Так, хорошо, делай разворот вправо.., хорошо.., набери немного высоту.., молодец.., теперь ещё раз развернись вправо.., молодец.., выпускай шасси.., хорошо.., выпускай закрылки.., правильно.., молодец.., видишь, перед тобой полоса, - садись.., спокойно.., подбери ещё штурвал.., хорошо.., ещё, ещё.., теперь тормози.., тормози.., тормози.., молодец..!». Когда кабины были открыты, штурман (он был, что называется, - в возрасте) сам не мог выйти из самолёта, - ему было плохо и его вынесли на руках... Этот полёт оказался для него – последним, так как вскоре медкомиссия признала его – негодным к лётной службе... Проведённое расследование показало, что курсант Ризванов сразу после взлёта кратковременно потерял сознание... Счастье, что он в последнюю секунду «пришёл в себя» и сумел всё-таки с помощью РП посадить самолёт... Только секунды, да несколько метров высоты отделяли экипаж от столкновения с топливным складом... Только чудом не произошла грандиозная катастрофа... Что касается Ризванова, то это был также его последний полёт, больше в воздух он не поднимался (в современной авиации после потери сознания к полётам не допускают) и был переведён в операторы наведения ПВО (его теоретическая подготовка была для этого вполне достаточна). Так у нас на курсе стало ещё одним курсантом меньше... Я встречал его много лет спустя, - он успешно служил в системе ПВО. Что же до его желания – летать, то мне кажется, что «то, что ему на роду было написано», он отлетал в курсантские годы... Видимо, «летать больше» его судьбе не было угодно.!? И повторю ещё раз хорошую пословицу: «Хорошо то, что хорошо кончается».., в авиации эта пословица особенно актуальна...
