Если бы я летал с одним штурманом, то уж точно запомнил бы, а поскольку летал с любым, кого запишет штурман эскадрильи, то не мог я запомнить всех, с кем совершал очередной полёт. А поскольку были учения, то за давностью времени я справедлтиво полагал, что со мною полетел сам штурман эскадрильи. Если я не помню, с кем летал, то зато хорошо помню, что мне, как командиру экипажа, перед этим штурманом было неловко, что я не проконтролировал включение форсажей. Я, конечно, должен был разобрать тот взлёт, обратить внимание и на действия штурмана, и это, я уверен, было сделано, но штурман не был даже наказан. И к «…нему после этого полета претензий не было» потому, что я их не предъявлял, в первую очередь потому, что я считал себя лично виновным за взлёт без форсажей.
И меня не оправдывает то, что тогда всё делалось второпях: «Быстрее, быстрее взлетать», что мы, в долгом ожидании разрешения на вылет, ходили перед самолётами в трусах (по просьбе летчиков с моего разрешения), не было перед взлётной техпоста, а взлетал я первым, даже не остановившись на ВПП. Так что о каком возможном «размазывании» может идти речь, непонятно.
И люди ВСЕГДА были у меня на первом месте, вот только тем, кто постоянно нарушал дисциплину, действительно, «не везло» со мною
И меня не оправдывает то, что тогда всё делалось второпях: «Быстрее, быстрее взлетать», что мы, в долгом ожидании разрешения на вылет, ходили перед самолётами в трусах (по просьбе летчиков с моего разрешения), не было перед взлётной техпоста, а взлетал я первым, даже не остановившись на ВПП. Так что о каком возможном «размазывании» может идти речь, непонятно.
И люди ВСЕГДА были у меня на первом месте, вот только тем, кто постоянно нарушал дисциплину, действительно, «не везло» со мною