karasev
Старожил
Это твоё заднее слово? Не горячись, соври что-нибудь про Лермонтова. Это у тебя здорово получается.
ТУ-128
karasev
Старожил
Да кто против. Действительно, в этой истории с дуэлью столько тёмного... Дуэли были запрещены. Свидетели молчали в тряпочку. Ты всё правильно изложил по официальной версии.
ink_66
Местный
Николай... как минимум на кандидатскую тянет
Ну типа привет... ты здесь и вроде как настроение поднялось
Grek
Грек
Трофимыч
Давно здесь сидим...
Андреич не убивайся ты так...
karasev
Старожил
Как воевал Лермонов.(Материал не из интернета).
Поручик Тенгинского пехотного…
Шестимесячная экспедиция и две черкесские пули… помешали мне, любезный Мишель, отвечать на твое письмо… В последнюю экспедицию я командовал летучею сотнею казаков… по силе моих ран я сдал моих удалых налетов Лермонтову. Славный малый — честная, прямая душа — не сносить ему головы. Мы с ним подружились и расстались со слезами на глазах. Какое-то черное предчувствие мне говорило, что он будет убит. Да что говорить — командовать летучею командою легко, но не малина. Жаль, очень жаль Лермонтова, он пылок и храбр,— не сносить ему головы...
Так писал участник Кавказской войны Руфин Дорохов своему другу офицеру Михаилу Юзефовичу в 1840 году.
Как странно порою время связывает накрепко слова. Поручик Лермонтов – именно так, почти не осознано, мы произносим. Война не стала для поэта ни ремеслом, ни делом жизни, она отразилась в нем болью и грустью, но эполеты свои Лермонтов носил достойно, не посрамив честь русского мундира.
Военная карьера Лермонтова не складывалась, можно сказать ее и не было: наказания, гауптвахты, ссылки… Еще будучи корнетом отправлен на Кавказ, переводом тем же чином в Нижегородский драгунский полк, за стихотворение на смерть А.С. Пушкина. Вернувшись в Петербург в том же звании, он лишь через два года был переведен в поручики. 18 февраля 1840 года Лермонтов, защищая честь русского офицера, дрался на дуэли с сыном французского посланника Эрнестом де Барантом, за что и был вторично отправлен на Кавказ.
Резолюция императора Николая I на деле о дуэли определяла: «Поручика Лермонтова перевесть в Тенгинский пехотный полк тем же чином». Данным приговором император ни только отправлял Михаила Юрьевича на войну, но и понижал в звании, так как из привилегированных гвардейских полков в армейские переводили двумя чинами выше.
Командующий войсками Кавказской линии и Черномории генерал-адъютант П.Х.Граббе в Ставрополе командировал Лермонтова на Левый фланг Кавказской линии для участия в военной экспедиции в Чечню под командованием генерал-лейтенанта А.В.Галафеева.
Другу А.Лопухину поэт писал из Ставрополя: «…Завтра я еду в действующий отряд, на левый фланг, в Чечню брать пророка Шамиля, которого, надеюсь, не возьму, а если возьму, то постараюсь, прислать к тебе по пересылке. Такая каналья этот пророк!..»
Лермонтов прибыл в крепость Грозную, где лагерем и стоял отряд А.В.Галафеева, который имел сам по себе вид очень не типичный для армии той эпохи, где звания и чины раздавались не столько по заслугам, сколько по сословиям. Здесь же русские дворяне ходили в солдатах - потому как декабристы; немалую часть отряда составляли горцы и казаки; были здесь и добровольно приехавшие за чинами, наградами, заслуживать «императорское прощение» или отставку. И в такой яркой разношерстной компании Лермонтову предстояло отбывать наказание.
Отряд готовился к экспедиции. По свидетельству участника этого похода Д. П. Палена; в Грозной царило «большое оживление: сновали донские казаки с длинными пиками; пехота перед составленными в козла ружьями делала приготовления к выступлению; палатки складывались на повозки, егеря готовились занять пикеты; моздокские линейные казаки возвращались с рекогносцировок; два горных орудия стояли на возвышении впереди отряда. Неподалёку от них между спутанными конями, пестрою группою лежали люди в самых разнообразных костюмах…Лица, загорелые и смуглые, выражали бесшабашную удаль и, при разнообразии типов, носили общий отпечаток тревожной боевой жизни и её закала».
На рассвете 6 июля отряд А.В. Галафеева выступил в поход. Он следовал в Малой Чечне по маршруту: Грозная, Чах-Гери, Урус-Мартан, Гехи, Ачхой, Казах-Кичу, Грозная. Эта боевая операция длилась до 14 июля. Походы русской армии на Кавказе тогда носили карательный характер, и не походили на завоевание. Но леса, неприступные скалы, каменистые тропы не облегчали задачу русским войскам. Мюриды Шамиля, пользуясь преимуществом знакомой им местности, отчаянно мешали продвижению русского отряда. На крутых берегах речки Валерик горцы заранее устроили завалы из бревен, в которые 11 июля и уперся отряд А.В.Галафеева. Здесь у речки, название которой переводится как «река смерти» тогда состоялось сражение, впоследствии известное всем по стихотворению Лермонтова «Валерик».
После завершения экспедиции в своем донесении А.В.Галафеев отмечал: «Тенгинского пехотного полка поручик Лермонтов, во время штурма неприятельских завалов на реке Валерик, имел поручение наблюдать за действиями передовой штурмовой колонны и уведомлять начальника отряда об ее успехах, что было сопряжено с величайшею для него опасностью от неприятеля, скрывавшегося в лесу за деревьями и кустами. Но офицер этот, несмотря ни на какие опасности, исполнял возложенное на него поручение с отменным мужеством и хладнокровием и с первыми рядами храбрейших ворвался в неприятельские завалы».
Именно этот поступок Лермонтова был по-разному оценен его современниками. Так участник сражения при Валерике, барон Л.В.Россильон рассказывал: «Гарцевал Лермонтов на белом, как снег, коне, на котором, молодецки заломив белую холщёвую шапку, бросался на чеченские завалы. Чистое молодечество!— ибо кто же кидался на завалы верхом?!». А «молодечество» объяснялось просто.
Военный историк В.А. Потто со слов участвовавшего в этом сражении артиллериста К.Х.Мамацева записал: « Выйдя из леса и увидев огромный завал, Мамацев с своими орудиями быстро обогнул его с фланга и принялся засыпать гранатами. Возле него не было никакого прикрытия. Оглядевшись, он увидел, однако, Лермонтова, который, заметив опасное положение артиллерии, подоспел к нему с своими охотниками. Но едва начался штурм, как он уже бросил орудия и верхом на белом коне, ринувшись вперед, исчез за завалами. После двухчасовой страшной резни грудь с грудью неприятель бежал».
Сам Лермонтов этот поступок в своем стихотворении описывает так:
Верхом помчался на завалы
Кто не успел спрыгнуть с коня...
За дело под Валериком генерал А.В.Галафеев представил Лермонтова к ордену Владимира 4-й степени с бантом, но корпусный командир генерал Е.А.Головин снизил представление до ордена Станислава 3-й степени ввиду того, что «поручик орденов не имеет». Так предписывалось законом.
Отряд А.В.Галафеева совершил походы в Дагестан, и осев в Герзель-ауле, приступил к строительству запланированного укрепления, прекратив на время боевые действия. Офицеры после экспедиции получили небольшие отпуска, и Лермонтов это время пробыл в Пятигорске и Кисловодске. В письме, отправленном в Петербург А.А.Лопухину, он писал: «…я не был нигде на месте, а шатался всё время по горам с отрядом. У нас были каждый день дела, и одно довольно жаркое, которое продолжалось 6 часов сряду. Нас было всего 2000 пехоты, а их до 6 тысяч; и всё время дрались штыками… вообрази себе, что в овраге, где была потеха, час после дела еще пахло кровью… Я теперь вылечился почти совсем и еду с вод опять в отряд в Чечню».
Вернувшись в отряд, он вновь участвует в походах. В одном из боев был ранен Р.И.Дорохов, командующий сотней «охотников», которую в отряде А.В.Галафеева называли «беззаветною». Из рук Дорохова Лермонтов принял командование и в последствии этот отряд называли Лермонтовским. Командующий конницей князь В.С. Голицын писал, что трудно было бы подобрать для этой сотни более подходящего командира – Лермонтов «был первый на коне и последний на отдыхе».
Команда, доставшаяся Лермонтову, была поистине уникальной. Даже на фоне отряда А.В.Галафеева она выделялась своей исключительностью. Сам поручик писал в письме: «Не знаю, что будет дальше, а пока судьба меня не очень обижает: я получил в наследство от Дорохова, которого ранили, отборную команду охотников, состоящую изо ста казаков — разный сброд, волонтеры, татары и проч., это нечто в роде партизанского отряда». Один из вступивших в эту команду еще при Дорохове разжалованный за дуэль в солдаты офицер Московского пехотного полка, добровольцем уехавший на Кавказ П.А.Султанов вспоминал: «Опасность, удальство, лишения и разгул стали их лозунгом. Огнестрельное оружие они презирали и резались шашками и кинжалами, в удалых схватках с грудью грудь. Поступить в неё могли люди всех племён, наций и состояний без исключения… брили голову (коли она и без того уже не была брита), приказывали отпустить бороду (коли она не была отпущена), одевали по-черкесски и вооружали двухстволкой со штыком…и таким образом новообращённый становился членом «беззаветной» команды».
Лермонтов легко нашел общий язык с новыми людьми, совершенно войдя в их образ жизни. Он не только вел их в бой, проявляя незаурядный военный талант, он ел с ними из одного котла, спал на голой земле, чем крайне поражал переведенных из гвардии офицеров. Один из них рассказывал: «Лермонтов собрал какую-то шайку грязных головорезов. Они не признавали огнестрельного оружия, врезывались в неприятельские силы, вели партизанскую войну и именовались громким именем Лермонтовского отряда...».
В новый поход поручик отправился уже с отрядом «охотников». «Во всю экспедицию в Малой Чечне с 27-го октября по 6-е ноября, — доносил полковник В.С. Голицын,—поручик Лермонтов командовал охотниками, и командовал отлично во всех отношениях; ..этот храбрый и расторопный офицер неоднократно заслуживал одобрение высшего начальства. 27-го октября он первый открыл отступление хищников… 28-го октября, при переходе через Гойтинский лес, он открыл первый завалы, которыми укрепился неприятель, и, перейдя тинистую речку, вправо от помянутого завала, он выбил из леса значительное скопище… 30 октября при речке Валерик поручик Лермонтов проявил новый опыт хладнокровного мужества, отрезав дорогу от леса сильной партии неприятельской, отличаясь в рукопашном бою».
Так своей беззаветной храбростью Лермонтов завоевывал прощение.
«Я хорошо помню Лермонтова,— рассказывал Мамацев, — и как сейчас вижу его перед собою, то в красной канаусовой рубашке, то в офицерском сюртуке без эполет, с откинутым назад воротником и переброшенною через плечо черкесскою шашкой… Он был отчаянно храбр, удивлял своею удалью даже старых кавказских джигитов…».
Потом был поход в Большую Чечню и 20 ноября в Герзель-ауле состоялся смотр «чеченского отряда» генерала А.В. Галафеева военным министром А.И.Чернышевым. К тому времени отряд потерял многих солдат и офицеров убитыми, было и много раненных. Министр нашел отряд в расстроенном состоянии и отменил зимнюю экспедицию. Войска отправились на зимние квартиры.
Лермонтов, получив отпуск, отправился в Петербург, где и узнал, что вычеркнут из «Валерикского» наградного списка. Общее положение о наградах за летнюю компанию на Кавказе в 1840году определяло поручикам, подпоручикам и прапорщикам наград не давать. Не получив ни заслуженных наград, а значит и отставки, поэт в апреле вновь отправляется на Кавказ. Но на этот раз он не прибыл в полк. 15 июля 1841 года поэт был убит на дуэли в Пятигорске. Но еще месяц поручик Лермонтов значился в списках Тенгинского пехотного полка.
И все же, кто он, поручик Тенгинского пехотного? Кавказец?.. который «есть существо полурусское, полуазиатское… он франтит своей беспечностью и привычкой переносить неудобства военной жизни, он возит с собой только чайник, и редко на его бивачном огне варят щи… бурка, прославленная Пушкиным, Марлинским и портретом Ермолова, не сходит с его плеча». Или философ?
И с грустью тайной и сердечной
Я думал: "Жалкий человек.
Чего он хочет!.. небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он - зачем?"
Поступив в 1832 году в петербургскую Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, М.Ю.Лермонтов писал другу: «Я до сих пор предназначал себя для литературного поприща и принес столько жертв своему неблагодарному кумиру и вдруг становлюсь воином. Возможно такова особая воля провидения! Может быть, это кратчайшая дорога и, если она не приведет меня к моей первоначальной цели, то, вероятно, приведет к конечному пределу всего существующего. Умереть с свинцовой пулей в сердце стоит медленной агонии старца. Итак, если будет война, клянусь вам Богом, буду везде впереди». На Кавказе он сдержал свое слово.
,
Поручик Тенгинского пехотного…
Шестимесячная экспедиция и две черкесские пули… помешали мне, любезный Мишель, отвечать на твое письмо… В последнюю экспедицию я командовал летучею сотнею казаков… по силе моих ран я сдал моих удалых налетов Лермонтову. Славный малый — честная, прямая душа — не сносить ему головы. Мы с ним подружились и расстались со слезами на глазах. Какое-то черное предчувствие мне говорило, что он будет убит. Да что говорить — командовать летучею командою легко, но не малина. Жаль, очень жаль Лермонтова, он пылок и храбр,— не сносить ему головы...
Так писал участник Кавказской войны Руфин Дорохов своему другу офицеру Михаилу Юзефовичу в 1840 году.
Как странно порою время связывает накрепко слова. Поручик Лермонтов – именно так, почти не осознано, мы произносим. Война не стала для поэта ни ремеслом, ни делом жизни, она отразилась в нем болью и грустью, но эполеты свои Лермонтов носил достойно, не посрамив честь русского мундира.
Военная карьера Лермонтова не складывалась, можно сказать ее и не было: наказания, гауптвахты, ссылки… Еще будучи корнетом отправлен на Кавказ, переводом тем же чином в Нижегородский драгунский полк, за стихотворение на смерть А.С. Пушкина. Вернувшись в Петербург в том же звании, он лишь через два года был переведен в поручики. 18 февраля 1840 года Лермонтов, защищая честь русского офицера, дрался на дуэли с сыном французского посланника Эрнестом де Барантом, за что и был вторично отправлен на Кавказ.
Резолюция императора Николая I на деле о дуэли определяла: «Поручика Лермонтова перевесть в Тенгинский пехотный полк тем же чином». Данным приговором император ни только отправлял Михаила Юрьевича на войну, но и понижал в звании, так как из привилегированных гвардейских полков в армейские переводили двумя чинами выше.
Командующий войсками Кавказской линии и Черномории генерал-адъютант П.Х.Граббе в Ставрополе командировал Лермонтова на Левый фланг Кавказской линии для участия в военной экспедиции в Чечню под командованием генерал-лейтенанта А.В.Галафеева.
Другу А.Лопухину поэт писал из Ставрополя: «…Завтра я еду в действующий отряд, на левый фланг, в Чечню брать пророка Шамиля, которого, надеюсь, не возьму, а если возьму, то постараюсь, прислать к тебе по пересылке. Такая каналья этот пророк!..»
Лермонтов прибыл в крепость Грозную, где лагерем и стоял отряд А.В.Галафеева, который имел сам по себе вид очень не типичный для армии той эпохи, где звания и чины раздавались не столько по заслугам, сколько по сословиям. Здесь же русские дворяне ходили в солдатах - потому как декабристы; немалую часть отряда составляли горцы и казаки; были здесь и добровольно приехавшие за чинами, наградами, заслуживать «императорское прощение» или отставку. И в такой яркой разношерстной компании Лермонтову предстояло отбывать наказание.
Отряд готовился к экспедиции. По свидетельству участника этого похода Д. П. Палена; в Грозной царило «большое оживление: сновали донские казаки с длинными пиками; пехота перед составленными в козла ружьями делала приготовления к выступлению; палатки складывались на повозки, егеря готовились занять пикеты; моздокские линейные казаки возвращались с рекогносцировок; два горных орудия стояли на возвышении впереди отряда. Неподалёку от них между спутанными конями, пестрою группою лежали люди в самых разнообразных костюмах…Лица, загорелые и смуглые, выражали бесшабашную удаль и, при разнообразии типов, носили общий отпечаток тревожной боевой жизни и её закала».
На рассвете 6 июля отряд А.В. Галафеева выступил в поход. Он следовал в Малой Чечне по маршруту: Грозная, Чах-Гери, Урус-Мартан, Гехи, Ачхой, Казах-Кичу, Грозная. Эта боевая операция длилась до 14 июля. Походы русской армии на Кавказе тогда носили карательный характер, и не походили на завоевание. Но леса, неприступные скалы, каменистые тропы не облегчали задачу русским войскам. Мюриды Шамиля, пользуясь преимуществом знакомой им местности, отчаянно мешали продвижению русского отряда. На крутых берегах речки Валерик горцы заранее устроили завалы из бревен, в которые 11 июля и уперся отряд А.В.Галафеева. Здесь у речки, название которой переводится как «река смерти» тогда состоялось сражение, впоследствии известное всем по стихотворению Лермонтова «Валерик».
После завершения экспедиции в своем донесении А.В.Галафеев отмечал: «Тенгинского пехотного полка поручик Лермонтов, во время штурма неприятельских завалов на реке Валерик, имел поручение наблюдать за действиями передовой штурмовой колонны и уведомлять начальника отряда об ее успехах, что было сопряжено с величайшею для него опасностью от неприятеля, скрывавшегося в лесу за деревьями и кустами. Но офицер этот, несмотря ни на какие опасности, исполнял возложенное на него поручение с отменным мужеством и хладнокровием и с первыми рядами храбрейших ворвался в неприятельские завалы».
Именно этот поступок Лермонтова был по-разному оценен его современниками. Так участник сражения при Валерике, барон Л.В.Россильон рассказывал: «Гарцевал Лермонтов на белом, как снег, коне, на котором, молодецки заломив белую холщёвую шапку, бросался на чеченские завалы. Чистое молодечество!— ибо кто же кидался на завалы верхом?!». А «молодечество» объяснялось просто.
Военный историк В.А. Потто со слов участвовавшего в этом сражении артиллериста К.Х.Мамацева записал: « Выйдя из леса и увидев огромный завал, Мамацев с своими орудиями быстро обогнул его с фланга и принялся засыпать гранатами. Возле него не было никакого прикрытия. Оглядевшись, он увидел, однако, Лермонтова, который, заметив опасное положение артиллерии, подоспел к нему с своими охотниками. Но едва начался штурм, как он уже бросил орудия и верхом на белом коне, ринувшись вперед, исчез за завалами. После двухчасовой страшной резни грудь с грудью неприятель бежал».
Сам Лермонтов этот поступок в своем стихотворении описывает так:
Верхом помчался на завалы
Кто не успел спрыгнуть с коня...
За дело под Валериком генерал А.В.Галафеев представил Лермонтова к ордену Владимира 4-й степени с бантом, но корпусный командир генерал Е.А.Головин снизил представление до ордена Станислава 3-й степени ввиду того, что «поручик орденов не имеет». Так предписывалось законом.
Отряд А.В.Галафеева совершил походы в Дагестан, и осев в Герзель-ауле, приступил к строительству запланированного укрепления, прекратив на время боевые действия. Офицеры после экспедиции получили небольшие отпуска, и Лермонтов это время пробыл в Пятигорске и Кисловодске. В письме, отправленном в Петербург А.А.Лопухину, он писал: «…я не был нигде на месте, а шатался всё время по горам с отрядом. У нас были каждый день дела, и одно довольно жаркое, которое продолжалось 6 часов сряду. Нас было всего 2000 пехоты, а их до 6 тысяч; и всё время дрались штыками… вообрази себе, что в овраге, где была потеха, час после дела еще пахло кровью… Я теперь вылечился почти совсем и еду с вод опять в отряд в Чечню».
Вернувшись в отряд, он вновь участвует в походах. В одном из боев был ранен Р.И.Дорохов, командующий сотней «охотников», которую в отряде А.В.Галафеева называли «беззаветною». Из рук Дорохова Лермонтов принял командование и в последствии этот отряд называли Лермонтовским. Командующий конницей князь В.С. Голицын писал, что трудно было бы подобрать для этой сотни более подходящего командира – Лермонтов «был первый на коне и последний на отдыхе».
Команда, доставшаяся Лермонтову, была поистине уникальной. Даже на фоне отряда А.В.Галафеева она выделялась своей исключительностью. Сам поручик писал в письме: «Не знаю, что будет дальше, а пока судьба меня не очень обижает: я получил в наследство от Дорохова, которого ранили, отборную команду охотников, состоящую изо ста казаков — разный сброд, волонтеры, татары и проч., это нечто в роде партизанского отряда». Один из вступивших в эту команду еще при Дорохове разжалованный за дуэль в солдаты офицер Московского пехотного полка, добровольцем уехавший на Кавказ П.А.Султанов вспоминал: «Опасность, удальство, лишения и разгул стали их лозунгом. Огнестрельное оружие они презирали и резались шашками и кинжалами, в удалых схватках с грудью грудь. Поступить в неё могли люди всех племён, наций и состояний без исключения… брили голову (коли она и без того уже не была брита), приказывали отпустить бороду (коли она не была отпущена), одевали по-черкесски и вооружали двухстволкой со штыком…и таким образом новообращённый становился членом «беззаветной» команды».
Лермонтов легко нашел общий язык с новыми людьми, совершенно войдя в их образ жизни. Он не только вел их в бой, проявляя незаурядный военный талант, он ел с ними из одного котла, спал на голой земле, чем крайне поражал переведенных из гвардии офицеров. Один из них рассказывал: «Лермонтов собрал какую-то шайку грязных головорезов. Они не признавали огнестрельного оружия, врезывались в неприятельские силы, вели партизанскую войну и именовались громким именем Лермонтовского отряда...».
В новый поход поручик отправился уже с отрядом «охотников». «Во всю экспедицию в Малой Чечне с 27-го октября по 6-е ноября, — доносил полковник В.С. Голицын,—поручик Лермонтов командовал охотниками, и командовал отлично во всех отношениях; ..этот храбрый и расторопный офицер неоднократно заслуживал одобрение высшего начальства. 27-го октября он первый открыл отступление хищников… 28-го октября, при переходе через Гойтинский лес, он открыл первый завалы, которыми укрепился неприятель, и, перейдя тинистую речку, вправо от помянутого завала, он выбил из леса значительное скопище… 30 октября при речке Валерик поручик Лермонтов проявил новый опыт хладнокровного мужества, отрезав дорогу от леса сильной партии неприятельской, отличаясь в рукопашном бою».
Так своей беззаветной храбростью Лермонтов завоевывал прощение.
«Я хорошо помню Лермонтова,— рассказывал Мамацев, — и как сейчас вижу его перед собою, то в красной канаусовой рубашке, то в офицерском сюртуке без эполет, с откинутым назад воротником и переброшенною через плечо черкесскою шашкой… Он был отчаянно храбр, удивлял своею удалью даже старых кавказских джигитов…».
Потом был поход в Большую Чечню и 20 ноября в Герзель-ауле состоялся смотр «чеченского отряда» генерала А.В. Галафеева военным министром А.И.Чернышевым. К тому времени отряд потерял многих солдат и офицеров убитыми, было и много раненных. Министр нашел отряд в расстроенном состоянии и отменил зимнюю экспедицию. Войска отправились на зимние квартиры.
Лермонтов, получив отпуск, отправился в Петербург, где и узнал, что вычеркнут из «Валерикского» наградного списка. Общее положение о наградах за летнюю компанию на Кавказе в 1840году определяло поручикам, подпоручикам и прапорщикам наград не давать. Не получив ни заслуженных наград, а значит и отставки, поэт в апреле вновь отправляется на Кавказ. Но на этот раз он не прибыл в полк. 15 июля 1841 года поэт был убит на дуэли в Пятигорске. Но еще месяц поручик Лермонтов значился в списках Тенгинского пехотного полка.
И все же, кто он, поручик Тенгинского пехотного? Кавказец?.. который «есть существо полурусское, полуазиатское… он франтит своей беспечностью и привычкой переносить неудобства военной жизни, он возит с собой только чайник, и редко на его бивачном огне варят щи… бурка, прославленная Пушкиным, Марлинским и портретом Ермолова, не сходит с его плеча». Или философ?
И с грустью тайной и сердечной
Я думал: "Жалкий человек.
Чего он хочет!.. небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он - зачем?"
Поступив в 1832 году в петербургскую Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, М.Ю.Лермонтов писал другу: «Я до сих пор предназначал себя для литературного поприща и принес столько жертв своему неблагодарному кумиру и вдруг становлюсь воином. Возможно такова особая воля провидения! Может быть, это кратчайшая дорога и, если она не приведет меня к моей первоначальной цели, то, вероятно, приведет к конечному пределу всего существующего. Умереть с свинцовой пулей в сердце стоит медленной агонии старца. Итак, если будет война, клянусь вам Богом, буду везде впереди». На Кавказе он сдержал свое слово.
,
Последнее редактирование:
alex0853
Navigator
Он пришел к нам На Белую командиром где то в конце 70-х. По-моему он сменил на этом посту Гришина. У нас тогда командиры долго не задерживались, быстро уходили наверх, а он как то задержался. Был довольно спокойный и оставил о себе, лично для меная, хорошее впечатление.
alex0853
Navigator
Наш Бразильский друг Sergio передает всем привет.
Perchin
Местный
Саша напрашивается вопрос. Как ты переслал майку Сержио. Если только не лично. Да и ещё, если не трудно, что за автографы и от кого написаны на майке.
Последнее редактирование:
Трофимыч
Давно здесь сидим...
Perchin
Местный
Да пытался через лупу, да в языках не силён.
---------- Добавлено в 15:55 ----------
Если у него рабочий день начинается с 8 утра. то он подъехал к месту работы. Скорее всего поднимается по ступенькам. Сейчас сядет на своё служебное место. Но тут приходит шеф с проблемами. он появится, только минут через 20.
---------- Добавлено в 15:55 ----------
Если у него рабочий день начинается с 8 утра. то он подъехал к месту работы. Скорее всего поднимается по ступенькам. Сейчас сядет на своё служебное место. Но тут приходит шеф с проблемами. он появится, только минут через 20.
Степаныч48
Старожил
Ну, наконец-то я добрался до клавиатуры. Больше недели Комп. проходил лечение в мастерской, ибо работать отказался из-за несварения желудка.
Осенью в Гонконге мы с другом на Пике Виктория попали в интересный магазин безделушек и сувениров. Продавец – красивая, наредкость, китаянка вертелась волчком, стараясь что-нибудь всучить подвыпившим бледнолицым. Наше внимание привлекли наручные часы. Оказывается, в них есть и видеокамера и фотоаппарат и проигрыватель МП-3, и просто диктофон. 4 Гига памяти.. Цена 1100 долларов гонконгских ( доллар= 4 рубля российских.) В общем, уговорила она нас за 600 долларей. Назавтра мы долго думали- нахрена они нам нужны. Так, баловство.
По приезде- коробка провалялась аж до февраля. Да и инструкция на китайском. Внутри аккумулятор, заряжается от компьютера через USB. Пока изучал и заряжал- -столько вирусов нахватал, что неделю комп стоял на стенде.
Николаю Николаевичу Лебедеву.
Ведерников Владимир Павлович- пришел к нам командиром в конце 1976 года. Прокомандовал аж до 1982 года. Очень спокойный, ( в полку звали пчеловодом) Летал сам очень мало. По натуре- очень добрый и незлопамятный. В обиду своих не давал, да и наказывал очень редко, и то для острастки.
Несколько кадров из осеннего вояжа. Это Гонконг.
Осенью в Гонконге мы с другом на Пике Виктория попали в интересный магазин безделушек и сувениров. Продавец – красивая, наредкость, китаянка вертелась волчком, стараясь что-нибудь всучить подвыпившим бледнолицым. Наше внимание привлекли наручные часы. Оказывается, в них есть и видеокамера и фотоаппарат и проигрыватель МП-3, и просто диктофон. 4 Гига памяти.. Цена 1100 долларов гонконгских ( доллар= 4 рубля российских.) В общем, уговорила она нас за 600 долларей. Назавтра мы долго думали- нахрена они нам нужны. Так, баловство.
По приезде- коробка провалялась аж до февраля. Да и инструкция на китайском. Внутри аккумулятор, заряжается от компьютера через USB. Пока изучал и заряжал- -столько вирусов нахватал, что неделю комп стоял на стенде.
Николаю Николаевичу Лебедеву.
Ведерников Владимир Павлович- пришел к нам командиром в конце 1976 года. Прокомандовал аж до 1982 года. Очень спокойный, ( в полку звали пчеловодом) Летал сам очень мало. По натуре- очень добрый и незлопамятный. В обиду своих не давал, да и наказывал очень редко, и то для острастки.
Несколько кадров из осеннего вояжа. Это Гонконг.
novikov.yuriy
Новичок
Поздравляю нашего однополчанина ШишкинаВолодю с Днем Рождения!
Пинчук Константин
Старожил
Был сегодня в пенсионном, так у них Миг-31 приравнен к Миг-19, Миг-21, Миг-29 и тд, на них тариф 19-й. Такое понятие как корабль осталось только у бомберов Ту-92, Ту-142, Ту-160, на них тариф 20-й. .
alex0853
Navigator
Коля, все оцченж просто и банально, отправил по почте. А на ней от меня надпись. То что по английски "To my friend Srgio"переводится "Моему другу Sergio", а от кого можешь прочитать сам.
Саид-
Местный
Тушкаря Рябухина Михаила Пантелеевича и своего однополчанина-талажца,выпускника АВВАКУЛ 1971 года ,тоже естественно ,тушкаря- Володю Шишкина
С ДНЕМ РОЖДЕНЬЯ, желаю жить долго и не скучно, с заботами -только приятными, не хворать ,всегда- желать и мочь, если ЧТО ? то ВСЕ! Удачи ВАМ !
С ДНЕМ РОЖДЕНЬЯ, желаю жить долго и не скучно, с заботами -только приятными, не хворать ,всегда- желать и мочь, если ЧТО ? то ВСЕ! Удачи ВАМ !
Л.Н.Н.
Новичок
Степаныч48,Валера,спасибо за приятный отзыв о Володе Ведерникове.Мы с ним вместе заканчивали АВВАУЛ-1964г и ВКА ВВС им.Ю.А.Гагарина в 1973г,только вот немножко смущает то,что мало летал сам-к-р в лётном деле должен быть впереди "на белом коне",как говаривал Чапаев.Наша кагорта летала и в училище и в полках много и с большим желанием...
ант
Старожил
Костя! Ты забыл про Су-15, он еще ниже по разряду....
"А впрочем песня не о нем, а о любви" (к небу)... (А.Пугачева). Завтра не российский праздник, но молодежи он нравится...
---------- Добавлено в 22:46 ----------
Романов Борис Николаевич
Огромный привет тушкари
ТУШКАРИ! ПОЗДРАВЛЯЮ, С ДНЕМ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА!!!! ЖЕЛАЮ, ОГРОМНОГО СЧАСТЬЯ, ЛЮБВИ, ИСПОЛНЕНИЕ ВСЕХ ЖЕЛАНИЙ И НЕ ХВОРАТЬ.