Нет ничего сильнее традиции. Каждый раз полет Ларнака-Москва рождает путевые заметки. В этот раз попали на перевозку олимпийцев – в Аэрофлоте аврал, самолет задержали на 2 часа (правда предупредили за сутки), овербукинг (мы хитрые – заранее взяли первый ряд эконома, перед нами метра два для ног, и поскольку это – special sits, то и овербукинг нас не касался) – пассажиров же сажали даже на кресла для стюардесс – впервые вижу такое, почти абхазский автобус, только стоячих мест не было. Но все это ерунда – Аэрофлот как всегда прекрасен, а московская духота ничто по сравнению с улыбающимся пограничником, который, взяв мой паспорт, вдруг нараспев произнес: «С Кипра? Ну, надеюсь отдохнулось отлично! Добро пожаловать домой!»
Но песня не об этом. Эта песня о Даме.
Я уже думал что место у прохода рядом с нами не будет занято и наши места совсем превратятся в бизнес класс. Уже в салон вошло, въехало, вползло и вкрутилось с криком стопятьсот детей; уже проплыли десятки пар силиконовых губ и прочих частей тела, дюжины мясистых загривков над пивными животами, замученные чадами матери не раз сменялись стайками транзитных китайцев, а парочки юрист-банкир неоднократно прошли вслед за парами «студенты-на-недельку-к морю». Протиснулись узким проходом четыре огромных толстяка по уши в наколках, громко и витиевато обсуждая особенности ударной установки и ее взаимодействия с электрогитарой. Пробрался арабского вида виновато улыбающийся папаша с кучерявым сыном на руках, все время грозно предупреждающим отца: «Ты обещал не открывать компьютер!» Папа улыбался и целовал сына в щеку в ответ на каждое предостережение. Уже на приставное место стюардессы напротив нас водрузили высокую крупную волоокую девицу – красотку-кровь-с-молоком, которая теперь безнадежно пыталась освоить механику специального ремня и виновато улыбалась. Поток иссяк – и казалось что скоро прозвучит команда «Проводникам – двери в положение armed» и уже полетим. Но тут –
- тут топот в бизнес-классе, стук чемодана о кресла, шуршание одежды и наконец громкое театральное «О-о» вынесло прямо к нашему ряду ЕЕ. Она – решительна и устремлена в соседнее со мной кресло – была вся высока, вся – солярий и перекись, фукси от лабутенов до воротника, коралл губ и изумруд теней, вся – солнечные очки D&G под рог, со щедрой россыпью Сваровски. На августовской соломе волос она несла соломенную же шляпу – сомбреро полей вокруг канотье тульи, но - цвета южной ночи. Вторая такая же, но уже белая, шляпа была у нее в левой руке, под огромными (вы догадались – D&G, Сваровски, под очки) часами, а правой она тащила упиравшийся чемодан-переросток типа «супершпион», две сумки Bulgari и пару пакетов из Дьюти Фри, набитых духами, кремами, виски и чем-то еще первой необходимости. Более всего она напоминала дочь Эффи Бряк из Голодных Игр и Руби Рода из Пятого Элемента.
Соседки по ряду с кресел напротив и девушка-подсадка как по команде приоткрыли рты и произвели захват цели глазами, готовые превратиться в группу поддержки. Дама возвысилась над креслом, поискала очками стюарда покрасивее, убедилась, что он на подходе, и, выдержав паузу, поставленным голосом воскликнула: «О – куда же я все это уберу-у?!» Она немного растягивала гласные, особенно последнюю в предложении. «Багаж разместите на верхней полке, пожалуйста» - произнес стюард и в ответ на его бесстрастный тон у зрительниц появилась презрительная гримаска под названием «Болван бесчувственный». «О, но конечно же там не будет места – со мной так всегда-а!» - воскликнула Дама и протянула стюарду пакеты.
Стюард открыл пару полок, нашел место, возложил чемодан, пакеты и сумки, и взялся рукой за шляпу. «Нет! – вдруг тонко, с элементом эротичности вскрикнула Дама и вцепилась в шляпу – ее нельзя мять! Это вам не… Каждая три тысячи евро стоит!» «Мы вот сюда положим – ровным голосом ответил стюард – здесь не помнется». «Ну ладно – Дама вдруг проявила энтузиазм – я вам доверюсь как мужчине-е!» Она позволила снять с себя и вторую шляпу, и с громким вздохом опустилась на кресло. Зрительницы проводили ее движение прицелами глаз, рты не закрылись.
«О! – громко произнесла Дама через минуту – на Кипре прелестно-о!» «Да, - робко поддержала ее девушка с соседних кресел – море какое, и вообще – Европа!» «О! Только не Европа-а! – возмущенно парировала Дама. – В Европе сейчас ужасно-о! Всюду беженцы, эти черномазые-е, как тараканы! В метро не зайдешь! Я – была-а. Я зашла в самое метро-о, в Париже – одни эти сидят! Там же живой не выйдешь! Там в вагоне была одна француженка, так, знаете-е, она бросилась ко мне, и так до конца за меня и держалась!» Рты раскрылись вдвое к прежнему. «Да-да-а, - Дама повернулась к девушке на приставном кресле – на Кипре их нет. И не будет! Не пустят ни одного-о! Здесь – православие-е!»
Фыркнув (то ли одобрительно про Кипр, то ли возмущенно про Европу), Дама замолчала и села прямо, глядя перед собой в пустоту. Группа поддержки ртов не закрыла, но и звуков не издавала, и Дама, выждав, сбросила оцепенение и вытащив два айфона 6+ золотого цвета, позвонила с одного.
«Это я… Да, в самолете-е… Здесь кошмар… Потом, это потом… Ты отвезла десять тысяч портному-у? Ага, хорошо-о… Сказала, чтобы все в лучшем виде, чтобы помнила, для кого-о?... Да, надо еще подарок этой, жене посла Бахрейна – помнишь?.. Да я не знаю, она мне эти же – духи натуральные, которые жгут, тогда дарила-а… Да нет, ты чего – она тогда мне сказала-а «Не могу я этой европейской искусственной дрянью душиться-я»… Нет, в Бахрейн не поедем – она говорит «нечего там делать»… Да, ты подума-ай… Ну все-е… Ну до Москвы-ы…» - Дама говорила громко, как если бы хотела чтобы весь салон ее слышал.
«Уважаемые дамы и господа, с Вами говорит командир корабля – бодрым звонким голосом заговорил динамик – меня зовут Алексей Меньшов». Динамик рассказывал что Аэрофлот – старейшая авиакомпания с молодейшим парком самолетов, о том, какие прекрасные у самолетов имена и что в России сейчас – год кино. «Мы сегодня летим по маршруту Ларнака-Москва, время в пути три часа сорок минут. Настройтесь на приятное путешествие. – голос капитана еще повеселел - в дороге нас ожидает болтанка, так что лучше вообще не отстегивайте ремни [Ого, приятное путешествие – подумал я]. По маршруту мы будем пролетать Анкару…»
«Как Анкару-у? – раздался вскрик-всхлип отчаяния. Дама двумя руками вцепилась в лацкан пиджака стюарда, который как раз пытался приготовиться к демонстрации ремня, выходов и кислородной маски. – Как Анкару-у? Это же Турция! Там переворот! Там Эрдоган! Они захватили корабль!» Группа поддержки выразила испуг на лицах. «Все в порядке – бесстрастно заверил стюард – мы только один день Турцию облетали, тогда рейс был 5 часов, теперь все как раньше». «Это опасно-о! – громко заявила Дама, но пиджак отпустила – Надо через Крым облетать!» Стюард не ответил. «Дай им волю, они бы все делали через Крым» - не выдержав сказал я громко жене. Группа поддержки осуждающе посмотрела на меня взглядом «Что вы понимаете!»
Кипр остался внизу, потом ушел влево, скрылся в дымке, проплыла далеко под крылом призрачная Фамагуста, впереди показался турецкий берег, а в проходе – тележка с соками. «О! – Дама опять поймала лацкан – Я ужасно голодна-а! Когда же будет эта ваша еда-а?» «Обеспечение питанием после раздачи напитков» - голосом психотерапевта ответил стюард. «О! Ну скорее же! Дайте же мне воды-ы – лацкан Дама отпустила, и обратилась к группе поддержки – Я никогда, никогда не ем эту бортовую еду-у! Но сегодня я просто сейчас умру от голода-а!»
Когда в итоге телега с едой доехала к нам, монотонный рассказ о «курице с рисом, мясе с картошкой» предварился восклицанием «О! Ну что там у вас!» В ответ на «курицу-мясо» Дама неожиданно заявила «Дайте и то и то, пока я не умерла-а!» «Ну хорошо, только не обожгитесь» - сказала после секундной запинки девушка-стюардесса в красном (они все в красном). Я ждал уже что-то типа «О! Я люблю обжигаться-я!», но не дождался. Зато когда тележка проехала, Дама, оставив на секунду еду, вскинула голову и обратилась к группе поддержки: «Ну и как они всех накромят, если у них овербукинг? И еще по две порции раздают!» «У них наверное запас» - робко сказала девушка с приставного кресла. «Никакого запаса, все впритык! Счет на граммы, чтобы не было перегрузки-и!» - парировала Дама.
Мы летели среди фантастических колонн кучевых облаков, подсвеченных малиновым заходящим солнцем. Дама, наевшись, что-то писала в телефоне. Только раз она вдруг громко воскликнула «в зал»: «Я не могу летать без окна! Без окна невозможно!» Группа поддержки сочувственно покачала головами и посмотрела на нас с Ольгой, сидящих на местах А и В, взглядом «Нет у вас ни капли жалости». У нас ее не было, и тема самоисчерпалась.
Сели в сумерках, и Дама агрессивно зааплодировала, спровоцировав еще полсамолета на аплодисменты, а затем вскочила и начала заворачиваться в фукси-накидку, собирать сумки и пакеты, выставляя их к проходу в бизнес-класс – «забивая» первое место на выход. Стюард пристально смотрел на нее, но обязанностью предложить ей сесть до полной остановки благоразумно пренебрег. Самолет заглушил двигатели, и более дисциплинированные девушки из группы поддержки тоже повскакали с мест и окружили Даму. Оглядев аудиторию, Дама сообщила: «Вечерним рейсом Боинг летит. Он конечно намного надежне-е». Одна из девушек успокаивающе произнесла: «Аэробус тоже хороший». «Аэробус! – фыркнула Дама. – В Боинге если пожар, или если еще что – там пилот может много чего-о. А в аэробусе – ничего нельзя сделать!» «И вентиляция в Боинге лучше!» – поддакнула девушка с приставного сиденья. «Намного лучше-е! – согласилась Дама. – там система гипоксакции новейшая… Гипоксиции то есть» - поправилась она чуть подумав. «Там задохнуться нельзя. А вообще вот маски эти кислородные – мне говорили, они работают двенадцать секунд, и все-е! Нет больше воздуха-а!» Все девушки в ужасе практически схватились за горло, но в этот момент пришло время выходить и коллективное удушение самоотменилось. «Вот так распространяется паранойя» - злобно и громко сказал я жене, выходя вслед за ними. На меня никто не обернулся – видимо фраза не была принята на свой счет.