.
ОШИБОЧНАЯ УБОРКА ЗАКРЫЛКОВ ПОСЛЕ ВЗЛЕТА.
Редкая, но имевшая место - и, кстати, не раз - ошибка экипажа после отрыва: когда на высоте 5-10 метров правый пилот по команде капитана «Шасси убрать» вместо уборки шасси бездумно, автоматически, переведет вверх рычаг закрылков. Скорость в этот момент, вместо необходимых для уборки закрылков 350 км/час, пока еще едва достигает 300-310, а закрылки уже начинают убираться, и подъемная сила на крыле плавно начинает уменьшаться.
Убираются закрылки довольно долго, и подъемная сила на крыле уменьшается не спеша, в течение 10-20 секунд. При этом выпущенное шасси создает огромное добавочное сопротивление и тормозит разгон.
Но за эти 20 секунд, пока закрылки ошибочно убираются, требуется, чтобы не свалиться, обязательно разогнать самолет на малой высоте до безопасной скорости с «чистым крылом», 400 км/час, не допуская ни малейшей просадки самолета. Только на этой скорости можно продолжать набор высоты.
Для удержания самолета в воздухе пилоту в данной ситуации приходится постоянным миллиметровым увеличением угла атаки поддерживать теряющий подъемную силу самолет, чтобы он не снизился и не зацепился за близкую землю, – и в то же время выжидать, пока нарастет скорость, а значит, тонкими движениями прижимать самолет к земле. При этом запас по сваливанию неизбежно уменьшается из-за того, что угол атаки все ближе подбирается к критическому углу. Если чуть передрать штурвал – самолет выйдет на закритический угол атаки, сработает звуковая и световая сигнализация и произойдет сваливание; при этом еще сработает сирена опасного сближения с землей. А если чуть сильнее отдать от себя – самолет просто зацепится за землю.
Пройти по этому сужающемуся коридору скоростей и углов атаки и дождаться разгона скорости на минимальной высоте сможет только очень, очень опытный, чующий машину пилот, с твердой рукой. И то – потом он будет отмечать этот день как второй день рождения.
Спасти полет можно, если командир осознает, какая произошла ошибка, и правой рукой, оторвав ее на секунду от штурвала, сам немедленно снова выпустит закрылки. При этом под самолетом взбухнет воздушный пузырь, машину станет подпирать снизу возникшая дополнительная подъемная сила, и пилоту легче будет разгонять скорость, отдавая штурвал от себя. Давать команды и вообще разговаривать в данной ситуации просто некогда.
Говорят, что в подобной нестандартной ситуации ясность может внести штурман, в обязанности которого входит контроль за уборкой-выпуском закрылков, предкрылков и стабилизатора. Но контроль этот начинается только после цепи обязательных, как молитва, команд и докладов: «Высота 50 метров», «Фары выключить, убрать», «Фары убраны». И только после уборки фар штурман обращает внимание на соответствие роста скорости и высоты, дожидается набора высоты 120 метров; при этом скорость должна быть не менее 330. Только в этом случае он докладывает: «Высота 120, скорость 330». Если скорость не достигла этого значения, он предупреждает капитана: «Скорость 300!» Скорость 310!» «Скорость мала!»
После достижения скорости 330 капитан дает команду «Закрылки убрать». Вот тогда штурман начинает контролировать синхронность уборки, перекладку стабилизатора, уборку предкрылков и громко докладывает об этом: «Закрылки убираются синхронно, стабилизатор перекладывается на ноль, предкрылки убираются».
Но когда ни скорость, ни высота не растут, а растет угол атаки и при этом самолет просаживается, пилот уже с первых секунд набора высоты начинает нервно оценивать ситуацию: а почему скорость мала? Почему самолет просаживается, и не разгоняется, и надо все время подтягивать на себя штурвал? Все ли нормально с двигателями? А каков угол атаки? Большой! «Ё-моё!» Почему скорость не растет? Отдать чуть от себя! Ох, высота мала! Чуть на себя! Запас по сваливанию мал – сейчас запищит АУАСП! Чуть от себя! И т. д.
Капитан лихорадочно задает себе кучу вопросов и с тоской ожидает, когда же наконец кончится просадка и появится возможность все-таки чуть прижать машину и разогнаться над близкими крышами… или угол атаки успеет подойти к красному сектору и машина резко потеряет подъемную силу из-за срыва потока?
Весь экипаж в эти долгие секунды мечется взглядами по арматуре кабины, пытаясь понять: в чем же дело?
А потом кого-то, наконец, озаряет: «Закрылки, сука!»
И вот в этот, самый последний момент – сунь капитан закрылки на выпуск – еще есть возможность вытянуть. Самолет начнет подпирать снизу набухающий под закрылками воздушный вал, нос опустится, скорость моментально (моментально!) нарастет; а дальше – как при нормальном взлете.
Но если капитан неопытный, он просто психологически не сможет оторвать руку от штурвала. Он еще чуть-чуть, ну самую малость, попытается поддержать машину штурвалом на себя… и свалится.
Говорят, бортинженер из-за плеча штурмана может проконтролировать уборку закрылков, а по своему прибору определит неуборку шасси. Но бортинженер на взлете занят одним: контролем работы двигателей; он весь собран в готовности к возможному отказу одного из них. Темп роста скорости – не его прерогатива. Он смотрит на свои приборы – а их у него хватает – и ждет привычную формулу команд и докладов, звучащих в накрепко затверженном порядке, одна за другой.
Второй пилот в этой ситуации вряд ли сознает, что первопричиной явилась его ошибка. Он, так же, как и капитан, вцепившись мокрыми руками в штурвал, следит за миллиметровыми изменениями в показаниях приборов. Он так же точно ищет причину, перебирая в мозгу варианты и операции. У него и в мыслях нет, что он перепутал рычаги.
А самолет удаляется от полосы со скоростью 80 метров в секунду. За двадцать секунд, пока машину еще держат остатки подъемной силы, она отойдет от торца полосы на полтора километра, набрав едва ли сто метров высоты. Затем происходит срыв потока; при этом подъемная сила пару секунд еще поддерживает машину за счет последнего взятия штурвала на себя. После этого машина опускает нос и плоско валится вниз, вполне возможно, и на крыло. За оставшиеся десять секунд падения самолет по инерции пролетит еще метров 800 и упадет в пяти километрах от начала полосы, практически в ее створе...