kuv56
Сафоновец
Попалось из рукописи книги Виктора Николаевича Сокерина…
ПЕРВОЕ ВЗЫСКАНИЕ Весна 1977 года. Лётная смена в 924 гвардейском морском ракетоносном авиационном полку на аэродроме Оленегорск Мурманской области. Выполнив в экипаже майора Рыбальченко А.Б. запланированный на данную смену полёт на полигон, мы, как и другие экипажи, закончившие свои полётные задания, собрались возле здания ДС, откуда после окончания полётов осуществлялась перевозка лётного состава в гарнизон. Наступали сумерки, до окончания смены оставалось ещё часа три, попутного транспорта не было. Самые нетерпеливые – сразу, остальные, чуть погодя, с шутками, что прогулка нам не повредит, мелкими группами направились в гарнизон, до которого было около трёх километров, пешком. К нам с Рыбальченко присоединился лейтенант Витя Белоусов. Отойдя совсем немного, Рыбальченко в стороне от дороги увидел пучки травы, к которой он и направился обтереть свои, неизвестно где, но изрядно выпачканные в свежей глине, ботинки. Сойдя на левую обочину, мы, два лейтенанта, ожидали окончания данной процедуры. Со стороны аэродрома к нам ехал УАЗик. Когда он приблизился к нам, мы обернулись к нему, но не рассмотрев в кабине, в уже наступивших сумерках, ни водителя, ни наличия пассажира, продолжили смотреть на чистившего обувь Борисыча. Проехав метров тридцать, УАЗ остановился, сдал назад, из него вылез возмущённый начальник штаба дивизии полковник Шатов, который небрежно бросил, кивнув на нас: «Рыбальченко, - твои?» - «Мои».«Запишешь им по строгому выговору за не отдание чести». Мы уныло посмотрели вслед удаляющейся машине, которая сделала остановки возле всех, кто шёл впереди нас, так что, добравшись до лётной столовой как раз к началу ужина, мы, к некоторому удовлетворению, узнали, что «поражённых взысканиями» за эту прогулку набралось человек тридцать, причём, последние, окончательно вышедшим из себя, Шатовым, были уже предупреждены о неполном служебном соответствии. Подтвердилось, что «любая кривая вокруг начальника – короче прямой мимо него». На аэродромах, во время полётов не принято, да и запрещается Уставом, «козырять», тем более каждой проезжающей машине, в которой, зачастую, нет никого, кроме матроса – водителя, которому конечно лестно бывало видеть, как его (или его автомобиль) приветствуют (на всякий случай) те офицеры, мимо которых он проезжает. В последуещем, на УАЗе и на “Волге”, я, если не спешил, то всегда останавливался, чтобы подвезти идущих в попутном направлении, и часто вспоминал Шатова, размышляя,- неужели и я, когда – либо, тоже стану ему подобным, однако жизнь показала, что “с придурью” рождаются, а с ростом в званиях эта врождённая дурь просто начинает неудержимо переть из, раздувающихся от собственной важности, “жлобов в погонах.” Из – за бездарного руководства полётами на аэродроме Хариусный полковником Шатовым, фактически, был погублен экипаж капитана Успенского. При приёме ночью на аэродром, после вылета составом полка на полный радиус, самолётов Ту -16 987-го мрап, Шатов безголово, не распустив полк на подходе, собрал все самолёты над аэродромом, в результате чего запутался в этажерке из почти тридцати машин, кружащих “над точкой,” не зная, - кто и где находится и кем управлять, в результате чего экипаж Успенского, после полной выработки топлива, потеряв ориентировку и находясь над Кандалакшским заливом, вынужден был катапультироваться. Три экипажа, видя полную неспособность Шатова руководить их заходом на посадку, самовольно ушли на аэродром взлёта – Североморск – 3, где, из – за полной выработки топлива на посадочном курсе и остановки двигателей, экипаж майора Рыбина произвёл вынужденную посадку с боковой ракетой под крылом в 2,5 километрах от аэродрома, между дальним и ближним приводами, на замёрзшее болотце и чудом остался жив. Из шести катапультировавшихся членов экипажа Успенского из зимнего штормового моря живым сумел добраться до берега только ст. лейтенант Валентин Васильевич Смагин. Угробив два самолёта и пять человек, имевший очень влиятельных родственников в столице, Шатов, вместо того, чтобы пойти под суд, был тихо переведён зам.начальником штаба в ВВС ЧФ, после чего я его не видел. Прибыв в 1993 году в Москву на очередное заседание Координационного Совета Офицерских Собраний ВС РФ, в фойе гостиницы ЦДСА, я, (уже полковник) столкнулся с пьяненьким, (всё ещё полковником) Шатовым, который бросился обниматься и пригласил “посидеть” в ресторане. Испытывая чувство некой брезгливости от его объятий, я, довольно резко, отказался и ушёл с неприятным осадком на душе от этой случайной, через 15 лет, встречи. Умного и уважают за ум, дурак, как правило, требует к себе уважения.
Нравится:
Нравится:
