( На фото МИ-2 на работе с геологами) Районный аэродром Усть-Цильма, где я начинал работать. Здесь временно базируется вертолёт МИ-2, на котором молодой пилот из нашего авиаотряда выполняет полёты по обслуживанию геологических партий и групп, ведущих поиск месторождений бокситов. «Иду на вынужденную посадку! Сажусь на болото в десяти километрах от села Замежного! Отказ левого двигателя!» - получает диспетчер службы движения тревожную информацию и передаёт её дальше по табелю сообщений. Поисковый вертолёт МИ-8 прибыл в район аварийной посадки достаточно оперативно. Прилетевшие командиры и инженеры не нашли в действиях пилота отклонений, а у севшего на авторотации вертолёта были всего лишь небольшие повреждения лопастей хвостового винта. Пилот прошёл обязательную в таких случаях процедуру: «вплотную» поработал недельку с лётной комиссией, написал подробное объяснение, получил внеплановое заключение врачей о состоянии здоровья, и … «небо зовёт»! Два дня после допуска к полётам пролетал пилот на таком же геликоптере…, и снова отказ…. Вынужденная посадка в том же районе, только на очень «мокрое» болото, была более жёсткой, а произошла она во второй половине дня. Почти сутки просидел лётчик на погружённом наполовину в жижу болота вертолёте у втулки несущего винта. Повреждения на этот раз были намного серьёзнее…. То, что осталось от вертолёта, с трудом выдернул из болотной жижи мощный МИ-6 и притащил на внешней подвеске на базу. И в этом случае действия пилота были признаны оптимальными и верными. Причина банальна – всё тот же отказ одного из двигателей (полёт на одном не допускается). Двигатели вертолётов МИ-2 нам поставляла дружественная в те времена страна Польша, входившая, как и мы, в СЭВ (Совет экономической взаимопомощи). Там немного пораньше, чем у нас, спонтанно и быстро произошла «перестройка». Маленькие частные предприятия в «гаражах» и «сарайчиках» делали комплектующие детали этих двигателей и отправляли для сборки на заводы. Технология, мягко говоря, нарушалась полностью, зато двигателей поставлялось к нам в страну великое множество. Их практический срок службы отличался в меньшую сторону от ресурса, записанного в формулярах. Инженеры при пробе двигателей перед вылетом иногда замечали отклонения в работе силовых установок, но чаще отказы случались в полётах. «Командир вертолёта …, за чёткие и правильные действия в чрезвычайных ситуациях и за спасение дорогостоящей авиационной техники, награждается грамотой, кожаной курткой и… красными революционными шароварами!» – улыбаясь, цитирует на разборе полётов замполит слова из фильма «Офицеры» и, в ожидании бурной реакции зала, разворачивает кожаные штаны коричневого цвета. Присутствующие аплодируют хило, а плоская шутка начальника не вызывает ожидаемого смеха. Пилоты понимают дальнейшую неизбежность таких аварий и свою полную незащищённость. Приказ: «… в аэропорту …, Коми Управления гражданской авиации, при заходе на посадку произошло разрушение вертолёта МИ-2 … отряда. Вертолёт упал с высоты двадцать метров, не долетев до ВПП (взлётно-посадочная полоса) 300 метров. Основной причиной является разрушение турбины двигателя. Вертолёт сгорел. Пилот погиб в полёте от попадания фрагментов лопатки турбины в голову. Пассажиры получили ожоги и травмы различной степени тяжести. ПРИКАЗЫВАЮ…» Гуси и самолёты – кто кого! В каждом районе выполнения полётов у лётчиков имелись «хитрые» запасные аэродромы, которые принимали самолёты и вертолёты в любую погоду. А куда деваться, когда все кругом закрыты по погоде? Такое бывает на Севере часто. Главное, как говорили между собой пилоты, чтобы не было камнепада, а облачность до земли и видимость, близкая к нулю - это ерунда! На таких аэродромах не было приборов, пишущих параметры погоды, не было и синоптиков. Диспетчер на глазок давал «погоду», учитывая запас топлива и опыт экипажа. Самолёты не «любят» ночевать в воздухе. Им, как Карлосону, «посадку давай!» Каждый командир знает свой характерный ориентир на подходе к такому аэродрому, типа просмоленной лодки на берегу речки, где он устанавливает самолёт на посадочный курс, - а вот она и полоса! Мы сидим в диспетчерской вышке «хитрого» аэродрома и слушаем эфир. Кругом все аэропорты закрыты по погоде, в их числе и наш, базовый. Ничего, пилотская гостиница тут тёплая и чистенькая, а ночёвка – дело привычное. Весна. Сеет мелкий липкий дождь, а село, что на крутом противоположном берегу реки, закрыто низкими облаками. «Надолго это, - думаю я. – Дня два придётся пережидать циклон». На подходе ещё один «заблудший» борт. По голосу узнаю Витьку Романенко – командира АН-2. Он пилот грамотный, и минут через двадцать будет здесь, а там и на дежурную лодку надо идти – село за рекой. Раскрасневшееся и улыбающееся лицо командира самолёта показывается из-за поручней крутой лестницы: - В районе четвёртого разворота в стаю гусей влетел! Не знал я, что и они по «приборам», как я летать могут. Видел я раньше стайки гусей, так те между слоями облаков летели, а тут…. Предкрылки мне у самолёта помяли здорово. Штук трёх, а то и четырёх, сбил! Хорошо, что в воздухозаборник и в стекло не попали, а то пешком бы пришлось к вам идти километра два. Удары сильные были. Техники возятся у самолёта: чалят его, чехлят, осматривают повреждения. Минут через десять на «вышку» поднимается мужичок, насквозь промокший от дождя. В руках он держит трёх грязных и потрёпанных гусей, у которых из ран видны синеватые внутренности. - Ребята, чья это работа?! Иду я к переправе и вижу, как три гуся с неба валятся! Самолёт сбил их, он надо мной пролетал. Не видел я его, но гул мотора и удары слышал. Два гуся вывалились из облаков и упали прямо передо мной, а третьего я подобрал чуть дальше, уже по пути к «вышке» - не пропадать же дичи! Витька достаёт из портфеля «дежурный» пакет и укладывает добычу. Одну птицу возвращает мужику - километр, а то и больше, волок он двенадцать килограмм дичины. Сегодня на ужин будет у нас вкуснейшая шурпа, и идти не надо по такой погоде в сельскую столовую. Через пару дней, когда погода наладилась, прилетел главный инженер отряда и, согласовав с Управлением, разрешил перегон на базу повреждённого самолёта. По прилёту самолёт поставили на дальнюю стоянку. Заказ и поставка запасных частей был процессом долгим - как и теперь…
автор Евгений Талалаев.