Ностальгия
Alexs у и Чкаловцу.
Сегодня, имея такую возможность общаться, мы пишем о нашем прошлом, в которое влюблены. Посмотрите лишний раз в зеркало и вы увидите счастливого человека, который с радостью ходил на любимую работу и радовался всему новому, чему научился, что освоил, где преодолел себя и выполнил поставленную задачу.
Такое удовлетворение от работы могут ощущать , наверное, только артисты, которым рукоплещет зал и вызывает на «Бис». Но нам не рукоплескали и сегодня мы делимся друг с другом пережитым, кто в воздухе, кто на земле, кто просто в дружеских отношениях. И если я слышу от кого, что годы службы вспоминает с отвращением- я просто жалею того человека. Он был не там, где я, и занимался не моим делом.
В летной книжке более трех с половиной тысяч полетов, три тысячи двести часов налета.
Каждый полет своеобразен. В каждом были свои особенности. В некоторых были сложные минуты, пережить которые не хотелось бы еще раз.
Август 1979 года. Аэродром Белая. Назревают серьезные учения с перебазированием на север. Тревога гудит утром в субботу, Мы –( я, Саша Мамет и Толик Тюнин с женами) едва успеваем , т. к. вернулись утром из Ангарского ресторана «Тайга» с проводин Вити Мурашко в академию.
Приезжаем на аэродром. По району грозовое положение, грохочет гром, молния бьет в ВПП. Поступает команда -«По самолетам» Командует, естественно, Москва, через КП Армии. Им гроза не помеха. Да и в планах у них ее нет. Дерготня целый день. К вечеру гроза стихла, вот теперь по самолетам. Ставят задачу идти через Канск. Гроза ушла в Саяны, а это как раз на линии пути на Канск. Но мы не бзд…м с Трезором на границе. До Канска 780 км, топлива 14, 5 тонн. Форсаж, 13000 метров и, оставив грозу под собой, мы уже на рубеже снижения на аэродром Канска. Видимость более 10, аэродром виден с расчетной. Шасси выпустил, докладываю «в расчетной» . РП с озабоченностью в голосе дает команду- «Убирайте шасси, возвращайтесь домой. Ливневые осадки, шквалистый ветер»
Пи…сец. Топлива –то уже не 14 тонн, а 6. А гроза-то в Саянах караулит. Вот тут-то очко и сыграло. Не до героизма. Ночь. Полыхает, аж глаза режет. Штурманом у меня Володя Кожухарь. Самолет трясет так, что Володя на мелких шкалах приборов РСБН показания считать не может. Ощущаем, как на пилонах ракеты гремят от тряски. Приходим домой- погоды нет. Нижний край –к минимуму, ветер у земли поперек полосы и силы дикой. На посадочном угол сноса 12 градусов. Попали, что называется по самое- самое. Даже прыгать, в случае чего- бестолку. В такой ветер у земли- парашют –слабое утешение. Хорошо что подход оборудован системой огней АПИ- бегущий огонь от дальнего к ближнему одной ниткой по оси , а от ближнего до ВПП двойной- по ширине полосы. Если бы АПИ не увидел-не зашел бы 100 процентов. Это, видимо, был самый тяжелый момент в моей летной жизни. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что смотрю на себя со стороны. Возможно, где-то потерял над собой контроль. После посадки на сруливании почувствовал, что потряхиваются ноги. Дрожь в коленях унять не мог.
Вот теперь вопрос на засыпку: «Кому это нужно было, каков анализ прогноза погоды, или кто этот прогноз делал , и что делать летчику?.
Опять же пока в воздухе экипажи в сложной ситуации –все умные молчат, но только сели, т. е. ситуация разрешилась и все обошлось- вот тут говорливых хренова туча. Все стараются у тебя узнать остаток топлива, да почему ты муд… к сделал так, а не по-другому.. и далее…А потом - поощрение непричастных и порицание участников..
И все равно, после таких уроков работа была в радость, а полет- он всегда полет.
В прошлом году летом провезли мою жену на параплане с мотором( а ей уже тоже 60). После посадки, когда у нее прошло волнение от возбуждения ,она сказала мне, что только сегодня поняла, какой я счастливый. Каждый раз ощущал, радость полета и красоту вида земли сверху. А возили ее на высоте -50-100 метров. Сейчас у меня свое оборудование, Два купола, итальянский двигатель, тележка . Вот снег сойдет, подсохнет и начнем новый сезон.
Жизнь продолжается.