Полностью тут
http://story.travel.mail.ru/?mod=story&story_id=163801
Время полета чуть больше 4-х часов – это был максимум, который я могла выдержать – т.е. выпить литр мартини и выйти из самолета на своих ногах.
...
«Отдых» начался еще с аэропорта Домодедово – все-таки боятся полета я начала еще дома, приняв на грудь парочку бутылок темного пива, но оно как-то быстро выветрилось, и страх с новой силой схватил меня за весь организм в целом.
...
.Наконец-то стали пускать в самолет – до этого я зорко наблюдала в окно, как носили в него какие-то коробки, бегали люди, короче готовили самолет к вылету.
...
Трезвый и весьма приятный голос командира корабля рассказал, куда и сколько летим, пообещал, что все будет хорошо, по-возможности, конечно. Ну и полетели. Вот, что меня всегда удивляет, так это то, как все собравшиеся в самолете совершенно не боятся лететь. Устраиваются на креслах, тянут пледы, не смотря на запрет, достают коньяк или виски – кто, чем разжился в аэропорту, и прекрасно себя чувствуют. И когда выключается табло «пристегните ремни», начинают ходить по салону самолета. Как же меня это злит! Ходят, раскачивают самолет и даже не подозревают, каких усилий воли мне стоит удержать в воздухе раскачиваемый этими дураками самолет. Пилотов я в расчет не беру, но судя по всему, кроме меня, больше никто за полетом не следит. Ну да ладно. Я-то здесь и я держу руку на пульсе.
...
Но, как только я прикрыла глаза и собралась отдаться Морфею (а кому еще в самолете ночью отдаваться?), как тут же самолет затрясло, раздался «ПИП» и включилось табло «Пристегните ремни». Бодрый голос командира сообщил, что вошли в зону турбулентности и нужно пристегнуться и оставаться на своих местах. Людишки вяло защелкали ремнями, не вылезая из под пледов и практически не просыпаясь. Какая беспечность! Уж я-то знаю, что после слова «турбулентность» с самолетом начинает происходить всякое нехорошее – разгерметизация, отваливается какая-нибудь нужная часть самолета и все летают по салону и орут… Кино нужно смотреть, тогда пассажиры не будут так халатно относиться к зоне турбулентности. Ишь, развалились все, рты корытом, кто храпит, кто уже под сиденье сполз, а я сижу и боюсь за всех. «Господи, спаси, сохрани и помилуй…. Я буду очень хорошей (если долечу, конечно). Я больше никуда никогда не полечу. Боженька, обещаю, что теперь – (если долечу, конечно) только поездом в Анапу…»
...
Туалет в самолете - страшное место, не понимаю, как у многих эротоманов оно вызывает желание заниматься сексом. Я человек цивилизованный и прежде чем воспользоваться благами этой самой цивилизации (в данном случае авиаунитазом), сначала изучаю, чтобы не ошибиться и использовать правильно… На стене был красочный плакат с указанием того, что в унитаз ничего бросать нельзя, а то случится что-то страшное и пришлось потратить время, чтобы найти куда все-таки бросать можно. Нашла. Довольная собой, не вставая (извините) с «места» нажала на спусковой рычажок… Никогда не делайте так как я!!! От мгновенного всасывания внутрь меня спасла раковина, за которую я успела схватиться двумя руками, а под моим оголенным филе ухало, свистело и веяло холодом… Я сильная, я справилась, я одержала победу над унитазом и даже всего десять минут потратила на то, чтобы открыть складную дверь – никак не запомню, куда же ее нужно тянуть/толкать, чтобы она открылась.
...
мы уже покинули сушу и летели над океаном. Да, океан это не море. Он огромный, он бескрайний, он черный, он сильный… Я смотрела в иллюминатор и понимала, что если что-то случится, то никакой надувной трап и желтенький спасательный жилет (это который под креслом, и который нельзя надувать в салоне самолета) – ничто не спасет от этой махины. Покрепче затянув ремешок на пузе – турбулентность же, я пыталась позавтракать, но биомасса под названием «Вам курицу с рисом или мясо с макаронами» (так я и не поняла, что взяла именно я) в горло не лезла – стоило отвести глаза от окна, как самолет начинало трясти. Так что приходилось неотрывно следить за ситуацией голодной и усталой, потому как Морфей так и не взял меня в объятья свои. И тут появились ОНИ! Острова! Несознательные граждане из средних рядов полезли к окнам – ну ё-мое, самолет же сейчас на бок перевесит и ага, в воду!
...
Время полета истекало, командир корабля уже обозначился по громкоговорителю бодрым голосом (спал ночью, что ли?) и сообщил, что в том месте, куда мы видимо все-таки долетим (я же старалась не зря) температура воздуха 31, что все хорошо и все спокойно.
...
Из окошка казалось, что мы устали лететь и решили плыть, аэропорт был не виден, он был прямо по курсу, а так сильно прилепить голову к стеклу и загнуть взгляд у меня не получалось – оставалось надеяться, что пилоты все-таки видят куда садятся.
...
На обратном пути...
Мое место у иллюминатора над крылом позволило мне проследить за закрылками и проанализировать звуки под сиденьем - шасси успешно убрано.
...
Подлетали к Москве уже затемно. Луна светила так ярко, что было видно ковер из облаков под нами. Иногда из этого ковра выныривали самолеты. Зрелище красивое, но жуткое. Кто его знает, куда он летит, может с курса сбился и летит на нас… Под полом зажужжало. Знаю-знаю, это шасси.
...
Для меня самыми эмоциональным моментом полета является посадка. Ведь остается совсем немного до земли и эти минуты ожидания приземления, словно оголяют кончики нервов. Муж довольный начинает ерзать на своем кресле и пытается заглянуть в мое окошко, попутно тыкая в меня пальцем. Приходится собрать всю свою волю в кулак, что бы ни убить его за то, что мешает мне сажать самолет. Вот уже видна взлетно-посадочная полоса и здания аэропорта, еще чуть-чуть и… УХ, СЕЛИ! Все вяло похлопали в ладоши. Ой, какой странный звук, мы что, опять на взлет? Мы так не договаривались, меня выпустите и летите куда хотите!!! А-а-а, это так тормозим? Ну, тогда ладно, это сколько угодно! Самолет замедлил свой бег и все снова зааплодировали, уже дружно и громко. Видимо не одна я заподозрила повторный взлет.