Мое первое жилье в гарнизоне.
1977 год. Сафоново-1. Весь жилой фонд гарнизона в те далекие времена состоял из:
- двух десятков финских домов на два входа, которые к тому времени уже были сняты с баланса МИС;
- нескольких кирпичных домов послевоенной постройки, расположенных напротив штаба полка;
- по-моему, одиннадцати панельных пятиэтажек, получить квартиру в которых, было несбыточной мечтой любого безквартирного;
- 4-х этажной общаги для холостяков, в которую всякими правдами и неправдами потихоньку заселялись семейные пары.
И все это «богатство» на два авиационных противолодочных полка (вертолетный и самолетный –«Бешки») и частей обеспечения (АТБ, батальон связи, аэродромная рота, база ПЛОр и пр.).
Командование при распределении жилья старалось придерживаться следующего правила: в первую очередь получает летный состав корабельного базирования, далее остальной летный состав, затем технический корабельного базирования и т.д.
Мне повезло. В мае 1977 года, недавно назначенному командиру экипажа с Ка-25, дают квартиру, а мне предлагают занять его комнату в финском доме. Я с начало даже удивился. Почему мне, не прослужившему и года после училища, а ни кому-то другому? А потом, все стало ясно. В тот же день идем с женой смотреть будущее жилье. Картина перед нами предстала явно не радостная. На так называемой общей, заброшенной и ободранной кухне в углу стоял, накренившись, огромный топливный бак, снятый с Ми-4 (литров эдак на 200). Как объяснил мне будущий сосед -это емкость для воды, которую к нашим домам два раза в неделю привозит специально выделяемая водовозка. В жилой комнате свисающая электрическая проводка, ободранные обои, полуразрушенная печка и стол времен начала ВОВ. В стенах примыкающего к дому сарая, в котором находился туалет, огромные щели, оторванные доски.
Осмотрев «свалившееся» на нас с женой «счастье» и учитывая, что других вариантов в ближайшее время не предвидится, принимаем решение - соглашаться. Меня успокоило еще то, что мы с женой родились и выросли в Сибири (Новосибирск) в домах, где все «удобства» на улице. Кроме того (вспоминая рассказ BEZа), у меня жена тоже настоящая боевая подруга, которая нигде не пропадет.
В течение двух недель сложили новую печь (прапорщик за 4-ре бутылки водки), поклеили новые обои, заменили электропроводку, покрасили пол. В гарнизонном магазине на свадебные деньги купили стол, диван- кровать, шкаф, пару стульев, холодильник, телевизор. На следующий день собрали друзей, бурно отметили новоселье, ближе к осени завезли на МАЗе угля и стали жить. В 1978 году родилась дочь и, естественно, забот сразу же прибавилось. Заполярной зимой единственное в комнате окно заметало снегом под самую крышу. Чтобы было теплее, я откапывал только форточку (все равно полярная ночь).
Единственно, что нас очень напрягало так это изобилие крыс, которые в буквальном смысле не давали нам прохода. Причем никакие средства не помогали от них избавиться. Помню на пути в туалет в сенях у нас стояла лыжная палка, которая на случай их появления использовалась для атаки на этих гадов. Когда топилась печь, крысы устраивали вокруг трубы настоящие «скачки», из-за чего заснуть было не возможно.
Так и прожили в этой первой в моей офицерской судьбе «квартире» (улица Панина, дом 49) до поступления в Жуковку - август 1980 года. Сейчас, встречаясь с друзьями, вспоминаем о тех годах с особой теплотой.
, поселили нас в заводской гостинице на Киквидзе...
