По его просьбе исполняем вальс Амурские волны!
Город Белогорск знаком мне с детства. Дело в том, что родился я там, в Крыму. А в Амурской области есть свой Белогорск, и мне очень хотелось там побывать.
Совершая предыдущие перелеты, мы садились в Среднебелой, где базируется полк армейской авиации. В этот раз мой командир свою дозу с однополчанами по Афгану уже выпил, поэтому Среднебелую я в заявку не пишу и выбираю Белогорск в качестве места нашей промежуточной посадки, где тоже есть военный аэродром. К моей большой радости Белогорск согласился нас принять…
Вылетали мы из Гаровки, что под Хабаровском. На аэродроме нас провожал начальник тыла воздушной армии, с которым мне довелось трое суток пожить в одном номере гостиницы. Но об этом я напишу как-нибудь в другой раз. Так вот, прощаемся мы в Гаровке. Начальник тыла ВА дарит мне свой карандаш со словами: "Я с ним в преферанс не проигрывал никогда". Хоть я и люблю коллекционировать разные карандаши, ну, вы знаете — такие автоматические пенсилы, но от столь дорого презента решил отказаться. Начальник тыла, видимо, этого и ждал, вздохнув с облегчением и сказав на прощание, чтобы звонил, ежели чего. Я, конечно же, звонил, и он в помощи не отказывал. Но это было вчера, а сегодня нас ждал Белогорск…
Взлетели. Пейзаж за бортом вертолета однообразный, смотреть не на что. На борту у нас есть японская печка, работающая на газовом баллоне, и мои коллеги из экипажа варят борщ. После борща будут окорочка… Как приятно — сидишь, рулишь, а тебе подают тарелку с горячим борщом. Да еще под… Что-то я отвлекся — в воздухе мы ни-ни. В общем, вертолет наш — полная чаша, и выжить мы сможем при любых обстоятельствах.
Пролетаем Биробиджан. И почему наши евреи не захотели здесь жить? Место для обетования вполне подходящее. Не Крым, конечно, но на безрыбье и раком… Согласно статистике, таковых в Биробиджане нет.
Время летит быстро, как и наш вертолет — только поели, и уже пора садиться. Приземлились в Белогорске, точнее сказать — пригрязнились. Попытались рулить, а вертолет не едет — вокруг сплошная грязь. Подлетели к стоянке, плюхнулись, подождали, пока осядем. Все, мы на месте.
Кто же первый на выход? Конечно, Леха, ведь у него сапоги. Леха сказал, что ему по… и вышел. Правда, грязи оказалось немного больше, чем мы ожидали — по самые уши. Но это мелочи, ведь нас ждет город.
На удивление очень легко разместились в местной гостинице. Первым делом разузнали, что здесь есть ресторан! По улицам Белогорска ходят автобусы и китайцы, но нам нужно в ресторан.
Ресторан
Разместились мы в зале на втором этаже ресторана. Надо же! По соседству с нами гуляют парни в комбезах. Только мы в парадных — у нас под куртками кремовые рубашки и галстуки, а они в повседневных. Но это детали. Воссоединились.
Коллеги оказались из Якутска. Их командир — гусар, он сам себя так называет. Куда летят, не помнят, сидят здесь уже вторую неделю, прижились… Ну, за знакомство, но чуть-чуть, для аппетита. Ведь вечером у нас первый бал, как у Наташи Ростовой.
Из темноты зала к нам шли, вернее, шла… дама. В походке стать, в глазах власть.
— Директриса, — говорят нам гусары и, опустив взгляд, начинают что-то искать на полу.
Дама не обращает на них никакого внимания.
— О, новые лица! — это нам.
— Откуда, мальчики? Сахалин? Моряки? Ах! А я смотрю — черные фуражки, белые рубашки, не то, что эти — мех торчит из-под курток, мутируют они у себя в Якутии. — это им.
А пьют они шампанское, антиллигенты...
— Есть просьба, — это нам. — Одному человеку искусства очень плохо и одиноко, вот не могли бы вы?..
— Не вопрос, — веди, реанимация готова.
Обычный ботаник с косичкой находится в режиме тряски, слюны нет. Сушняк, значит. Диагноз нами поставлен верно. Терапия свое назначение оправдала, и пациент пошел на поправку. Более того, он музыкант. Обидеть музыканта может каждый, а вот понять… Мы поняли, и он был нам благодарен. Музыкант руководил ВИА "Белогорье" и давал концерты в ресторане своей жены.
Директриса была его женой. Перевоплощение мужа она оценила, и благодарность не заставила себя ждать. О существовании таких блюд не знал даже ее муж. А наш коммерсант обговорил детали передачи содержимого одной бочки на нужды ресторана — для улучшенного питания гостей заведения, сразу реализовав договоренность.
Обед незаметно переходил в ужин. Нам требовалось утрясти еду и подготовить организм к балу. Столик, к великой радости, был зарезервирован за нами на все время нахождения в городе, а также на будущее. Хочу заметить, что ресторан в Белогорске был один, и попасть в него стоило больших трудов.
Наступил вечер. Мы подошли к входу ресторана, где народу толпилось больше, чем в очереди из желающих попасть в Мавзолей в лучшие времена социализма. Но нас ждут.
Мы поднялись наверх, где уже играла музыка. Я не знаю, как встречают героев и покорителей космоса, но нас встречали, вероятно, лучше. Нас объявили, и ансамбль исполнил "Первым делом самолеты". Стол ломился от еды и напитков, и мы тоже не с пустыми руками пришли. Помните, что мы с собой возили? Директриса — сама доброта.
За столом уже сидели гусары, под столом стоял ящик шампанского. С нами были гостьи из очереди. А шампанское наш экипаж не пьет, для этого есть более благородные напитки.
Вечер шел своим чередом. Нас через песню представляли как лучших друзей города, посвящая нам песни. Прозвучал до боли знакомый проигрыш, и я попался. У меня нет голоса, слух плохой (могу только прослушивать азбуку Морзе). Но эту песню люблю и даже знаю все слова из нее. Это песня "Есть только миг" из кинофильма "Земля Санникова". Меня понесло на сцену, и художественный руководитель ВИА "Белогорье" не смог мне отказать. Я запел…
Это был успех. К сцене несли спиртное, ставя его у моих ног. Мне кричали "На бис!" и "Браво!", и я пел песню четыре раза подряд! Местные бандиты и не бандиты приглашали меня за столики выпить. Вся сцена была уставлена бутылками. Это был мой день. Руководитель ВИА немного приревновал меня к успеху. Договорились, что делим его (успех) пополам.
К своему столику, за которым было много новых женских лиц, я вернулся через час. Гусары к этому времени покончили с шампанским, перейдя на водку. Мы гуляли до утра. Ресторан закрыли, а мы все сидели и сидели. Директриса лично подавала блюда, ансамбль пел. Черные фуражки — белые рубашки "взорвали" город. Ну, некоторую его часть.
Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Закончился и этот вечер, незаметно перешедший в утро. Проснулись мы к ужину, и пошли в ресторан. Коллектив ВИА взял выходной, руководство ресторана тоже. Мы лишь поели и подлечились — завтра лететь.
После ужина решили пройтись к гостинице пешком. В обход идти далеко, а напрямик — через рынок, где темно и страшно. По поводу страха мне одна дама сказала еще в Новонежино, когда мы шли по шпалам, а на встречу ехал поезд. На мое предложение пропустить поезд, так как он подранков не оставляет, она заявила: "Не писай, Вова — страха нет". Я это запомнил.
Мы пошли через рынок, и к нам подошли. В нас не узнали артистов. Да они и не любят искусство. У Сереги был пояс по боевым искусствам, но он обошелся бутылкой с ликером, которую вез в Магдагачи, в подарок телефонисткам. Ребята хотели нас рэкетнуть, как они выразились. Этот случай оставил неприятный осадок, но не изменил нашего мнения о славном городе Белогорск.
Утром мы улетали. Запустились, а техника ехать не хочет — грязь замерзла. Не хотела земля Белогорья отпускать своих залетных гостей. Командир рванул, внизу что-то треснуло. Все равно на ремонт летим — починят.
К нам на борт напросился летчик-инспектор, летевший в Магдагачи. Набрали высоту. Пассажир сунулся в кабину и решил подсказать, куда лететь. Я посмотрел на него взглядом, которому давно научился, и пассажир больше не пытался подсказывать, куда нам лететь. Нас ждал Магдагачи, в который Серега летел без ликера, разлитого на чьей-то глупой голове…
