Всё руки не доходили до этого рассказа, но вот сподобился.
Поездку в Калининград я ждал с особым нетерпением. Это российский город, но из-за уникальной истории и географического положения, так или иначе, а воспринимаешь его совершенно по-особенному. А поскольку поездка пришлась аккурат на новогодние праздники, ощущение необычности этого путешествия было ещё сильнее.
Билеты взяли на рейсы «Аэрофлота» с вылетом 1-го января туда и 4-го обратно. Рейс в Калининград был вечерний, так что мы отметили Новый год как белые люди, ни в чём себе не отказывая, как следует выспались и вскоре после обеда поехали общественным транспортом в Шереметьево.
Любимый праздник всех детей и взрослых породил в истосковавшейся по чуду душе авиаманьяка надежду, что сегодня это чудо обязательно свершится, и к берегам Балтики нас понесёт лайнер в классической ливрее «Аэрофлота», и что авиакомпания по случаю праздника и своего 95-летия отметится чем-то особенным по части обслуживания. Увы. Самолёт был самый обычный, хоть и новый, А320 с бортовым VP-BLO имени художника И. Репина, притом, и добираться к нему пришлось на автобусе, что в наши дни для АФЛ-овских рейсов редкость. Шампанского с икрой и сувениров тоже не предложили, хотя, надо признать, лёгкий («лёгенький») ужин, по нынешним временам был весьма неплох – напитки, сэндвич с колбасой и сыром, фруктовый батончик и яблочко.
За бортом за всё время двухчасового перелёта не было видно ни зги, так что место у окна не дало мне ровным счётом ничего.
Новогодний ужин от «Аэрофлота».
Приземлившись в Калининграде, мы сразу были огорошены информацией о местной погоде. В городе в семь часов вечера было +8 и ни малейших признаков снега. Зимой все четыре дня самого холодного месяца в году, что мы там пробыли, вообще ни разу не пахло. То ли очень ранняя весна, то ли очень затянувшаяся осень. Трава зелёная, но не побитая морозами, как в Москве, а яркая и сочная. Деревья с набухшими почками, на улицах вечнозелёные кустарники, как в Сочи или Крыму, попадались даже цветущие хризантемы! Временами и солнышко, о существовании которого москвичи и не подозревают, нас баловало. Курорт какой-то.
Главные воздушные ворота самого западного российского региона пока никакого впечатления на приезжих не производят. Стоп! Самого западного? Вот и я попался на этот крючок заезженных стереотипов.
Нет, сограждане, бывшая Восточная Пруссия вовсе не имеет чести быть таковым, ибо расположена в районе 20°
восточной долготы, а вот считающийся с лёгкой руки троечников самым восточным регионом Чукотский полуостров находится между 170° и 180°
западной долготы. Стало быть, Чукотка и есть самый западный регион России. Он лежит гораздо западнее и Западной Европы, и Северной Америки. А самый западный аэропорт, таким образом, не Калининград, а, видимо, Мыс Шмидта с координатой 179° западной долготы.
Раз уж зашёл такой разговор, надо бы опровергнуть и ещё одно, правда, менее расхожее клише о том, что Калининградская область, якобы, самый маленький российский регион. И тут мимо. Меньше неё аж восемь субъектов РФ – Северная Осетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкессия, Ингушетия, Адыгея, Москва, Петербург и Севастополь. Последний и является самым маленьким.
Но вернусь к аэропорту. Вся правая половина здания на ремонте и недоступна ни для посещения, ни даже визуально. Зато повсюду киоски с самым главным богатством края – янтарём. Пожалуй, торговля этим самоцветом – основа местной розничной сети. Магазины янтаря попадаются здесь на каждом шагу, чуть ли не чаще, чем продуктовые.
В гостиницу мы попали не без приключений. Всё, что понаписал 2ГИС, было дезой. Все три автобуса, которых мы ждали, оказались междугородными экспрессами и хоть проезжали недалеко от нашего гостевого дома «У озёра», ближайшие остановки имели далеко от него.
В конце концов, до места назначения мы доехали на 6-м троллейбусе. Вышли на тёмной, тихой улице Энгельса (при немцах Лео-штрассе) в частном секторе и через пять минут уже получали ключи из рук хозяйки дома - приятной пожилой женщины. Здесь нас ждал новогодний подарок – забронированный нами номер был занят, и Надежда Михайловна поселила нас в полулюксе.
Наше пристанище. Гостевой дом «У озёра» в Амалиенау - типичный кусочек старого Кёнигсберга.
Это был огромный, квадратов 40, номер на 2-м этаже с большой ванной. К услугам гостей имелось кабельное ТВ и огромная терраса, от которой, правда, по понятным причинам, толку было мало. На стенах висели фотографии старого Кёнигсберга и довоенные фото дома и его прежних хозяев, ибо вилла была построена ещё в 1933 году для своей семьи городским архитектором Гансом Хоппом, оставившим в Калининграде большое архитектурное наследие.
Короче, мы были в восторге, а меня лично переполняли необычные ощущения, создаваемые атмосферой этого места. Было странно сознавать, что когда-то давно здесь текла другая, непохожая на нашу, жизнь, жили другие люди, с другим языком, обычаями, привычками, вообще с другими культурой и менталитетом. Призраков я там не видел, но, будь у меня воображение побогаче, наверное, мог бы.
Вместо забронированного стандарта нам достался более комфортабельный полулюкс.
Утром мы решили начать день с пешей прогулки по окрестностям нашей гостиницы, а уже потом отправиться в центр.
Район, в котором мы жили, до войны назывался Амалиенау. Это типичный для немецких городов район с правильной планировкой, застроенный почти сплошь характерными, двух-трёхэтажными виллами с крутоскатными черепичными крышами. Несмотря на английские бомбардировки и жестокие бои при штурме города нашими войсками, а также последующие десятилетия, Амалиенау сохранился до наших дней в практически неизменном виде. Во время военных действий район мало пострадал, а после войны Советская власть разумно решила, что если раньше здесь жили немцы, то теперь с таким же успехом смогут жить и наши переселенцы. Сотни семей смогли сразу же получить первоклассное жильё практически без каких-либо затрат со стороны государства на его возведение. Вот пример рачительности и делового подхода.
Сохранились и почти все культовые сооружения, правда, конечно, уже в ином качестве. Даже названия многих улиц не изменились со времён третьего рейха (разве что их просто перевели с немецкого на русский). Вообще, часто встречающиеся стенания по поводу якобы напрочь убитого за послевоенные, особенно советские, годы облика старого Кёнигсберга – откровенное враньё. Люди, которые это всё тиражируют, либо сознательно лгут, либо просто не знают реального положения дел и бездумно, просто по привычке поносить всё своё, повторяют эту ложь.
Достаточно просто несколько часов побродить по одному только Амалиенау, и вы сразу увидите почти нетронутый старый Кёнигсберг. Конечно, многое утрачено, но, в основном, в результате боевых действий. Это во-первых. А во-вторых, не мы развязали эту войну, так что тем, кто это сделал, кроме как на самих себя, обижаться больше не на кого. Другие бы вообще прошли по городу катком, как испанцы в Перу и Мексике. Только, в отличие от испанцев, мы имели на это полное моральное право.
Так выглядит весь Амалиенау.
Я ещё вернусь к этому вопросу, ибо здесь, в Амалиенау, вы встречаете эти приметы ушедшей эпохи на каждом шагу. А сейчас продолжу рассказ об этом удивительном районе.
Как я уже говорил, Амалиенау – это процентов на 90 довоенные немецкие виллы, вроде нашего гостевого дома, и многоквартирные дома в 2-4 этажа. Среди них попадаются настоящие архитектурные шедевры. Остальное – это то же самое, только построенное уже в советские годы или даже в наши дни, но, в целом, сохраняющее стилистику прежних времён. Здесь и близко нет дурацких стеклянных коробок офисных центров или панельных многоэтажек, торчащих как прыщ на заднице.
Сначала мы осмотрели со всех сторон наш домик и прилегающие к нему кварталы. Весь район производил удивительное впечатление. Сразу вспоминаются старые советские фильмы про разведчиков типа «Семнадцати мгновений весны» и «Мёртвого сезона», снимавшиеся в таких же буржуйских пригородах в Германии и Прибалтике.
Бывшая Вилла Лео 1902 г. постройки. Сейчас здесь детсад №13.
Засмотревшись на наш домик, я не заметил, как жена куда-то исчезла. Повертев головой по сторонам, я обнаружил её метрах в пятидесяти, у какого-то странного особняка за перекрёстком Чапаева (Регент-штрассе) и Закавказской (Риттер-штрассе). Высокий, в четыре или даже пять этажей, с 3-4-скатными крышами, ступенчато, несколькими ярусами спускающимися сверху вниз, он напоминал китайскую пагоду и слегка диссонировал с окружающей застройкой. Пустые глазницы окон и стены носили следы пожара, но, в целом, дом выглядел неплохо, крыши даже были покрыты новым шингласом.
На фасаде висела растяжка с объявлением о продаже, и Юля пошутила:
- Покупай!
Будучи тогда не в курсе дела, я ляпнул:
- Ты посмотри, какой тут нужен ремонт! Да, пожалуй, дешевле будет его снести и вместо него построить совершенно новый дом.
Вот дурак! Уже дома, изучая материалы по истории Кёнигсберга, я случайно обнаружил, что это бывшее японское консульство. Это полностью объясняло его необычную для немецкого города архитектуру. Неудивительно, что оказавшись в чужой стране, японцы предпочли жить в доме, чей облик каждый день напоминал им об их далёкой родине.
Консульство построили в период Интербеллума, между мировыми войнами. К сожалению, ни точной даты его постройки, ни имени архитектора найти пока не удалось.
Мы вышли на Каштановую аллею (Краус-аллее), которая под прямым углом с севера на юг пересекает улицу Чапаева, где находился наш гостевой дом «У озера». Прямо на их пересечении мы наткнулись на большой дом, натурально поместье, площадью с гектар. Его размеры, аккуратненький, ровно постриженный газон, красивые ёлочки вокруг дома, всё говорило о том, что у хозяев с деньгами всё в порядке. Под впечатлением недавно виденной передачи «Поедем, поедим» про Калининград, мы тогда даже подумали, что это и есть та самая вилла писателя Е. Гришковца, у которого гостил Джон Уоррен. Правда, позже выяснилось, что мы ошиблись.
По Каштановой аллее мы прошли на юг пару кварталов и вышли к Литовскому скверу у проспекта Победы (Лавскер-аллее) с памятником литовскому поэту и публицисту Людвикасу Резе, который жил и работал в Кёнигсберге.
На другой стороне проспекта Победы, через дорогу, бывшая католическая кирха Святого Адальберта, образец неоготики начала прошлого века, построенная по проекту архитектора Фридриха Хайтманна, автора многих достойных зданий здесь, в Амалиенау.
Кирха Св. Адальберта, 1904 г. Ныне филиал НИИ ИЗМИРАН.
Вилла Шмидт 1903 года на пр-те Победы. Сейчас здесь тоже детский сад, №27.
Да и сам проспект достоин внимания. Прежде всего, бросается в глаза булыжная мостовая на перекрёстке. Здесь это лишь небольшой участок метров в сто, но в Калининграде есть улицы, к примеру, проспект Мира, длиной в километры, мощёные булыжником.
Но это ещё не всё. Вдоль проспекта Победы здесь идут два трамвайных пути. Казалось бы, что здесь интересного, что у нас, трамваев мало в России? Вообще-то, не так и много, притом, почти повсеместно, городские власти, лоббируя интересы автоперевозчиков, развернули просто-таки антитрамвайную кампанию. В Калининграде положение дел не намного лучше. Реально работает лишь 5-й маршрут. Ещё один, №3, работает всего несколько раз в день, являясь, по сути экскурсионным. Так что, по рельсам, о которых я сейчас веду речь, уже несколько лет ничего не ходит.
Чем же уникален калининградский трамвай? Прежде всего, колеёй. Она здесь не такая, как везде - узкая, раза в полтора у́же обычной. На глаз я определил в 90 сантиметров, потом прочёл в Википедии, что её ширина ровно метр. Такая в нашей стране есть ещё только в Пятигорске и Евпатории. Но там они существуют имманентно, а вот с Калининградом история другая.
Необычен и подвижной состав. Понятно, в России вагоны для такой колеи не выпускают, поэтому по здешним улицам курсируют чехословацкие «Татры» KT4SU, которые выделяются не одинарными или спаренными, а сочленёнными вагонами. А после войны ещё долго использовались старые немецкие трамваи.
Всё это – и брусчатка, и необычная трамвайная колея, тоже достались городу от прежнего немецкого Кёнигсберга. Который, якобы, совсем стёрли в порошок диковатые большевики. Естественно, такие необычные рельсы не могли ускользнуть от нашего пытливого взора. Но подробностей я тогда ещё не знал и, увидев идущую в нашу сторону молодую, приличного вида, пару с детьми, обратился к ним с соответствующим вопросом:
- Не подскажете, что это за рельсы такие узкие? Наверное, ещё немецкие?
Ответ молодого отца семейства слегка ступорнул:
- Да, вроде немецкие. Они широкие (?!) очень.
Ясно. Ещё не отпустило после очередной серии «Реальных пацанов». Будем искать ответы в интернете.
Но они хотя бы ещё помнят, что эти рельсы немецкие. Вроде. А что будут знать о своём городе их дети?
Старые немецкие трамвайные пути на пр-те Победы.
Тут подошёл 5-й автобус, который довёз нас снова до сквера «Мать-Россия». Проехали мимо кирхи Памяти королевы Луизы, зоопарка, драмтеатра, но выходить нигде не стали, дав себе обещание добраться до этих объектов позже.
От сквера рукой подать до центральной площади Победы. Здесь стояла главная городская ёлка, и было множество людей, продолжавших отмечать Новый год. Основу ансамбля площади составляют триумфальная колонна, вершина которой украшена орденом Победы, и главная православная церковь Калининграда - белокаменный храм Христа Спасителя. Поблизости есть ещё небольшая часовня святых Петра и Февронии.
Снаружи мне храм не понравился. Огромные окна с затемнёнными стёклами придают ему какой-то попсовый вид, делая похожим на бизнес-центр, а не на храм. Он немного похож на новый Покровский собор в Ростове-на-Дону, только хуже. Внутренний вид храма гораздо выигрышнее – много икон, мрамора и позолоты. Что же с экстерьером так оплошали?
Кроме того, по периметру площадь окружают несколько интересных довоенных зданий:
1. Здание мэрии. При немцах здесь было то же самое – городской муниципалитет.
2. Деловой центр, до войны Северный вокзал. Выделяется похожей на оскаленную пасть колоннадой центрального входа и большой надписью «Аэрофлот» на крыше.
3. Главный корпус Калининградского технического университета.
От площади Победы мы пошли по Ленинскому проспекту (Форштедтише-ланггассе) на юг и, примерно через километр, очутились у гостиницы «Калининград», на углу улицы Шевченко (Кант-штрассе). Отсюда нашим глазам предстал один из неофициальных символов города Дом Советов.
Я сразу подумал, что своими кубистическими формами он очень похож на изделие из конструктора Лего, а когда сказал об этом вслух, услышал от Юли, что и местные прозвали его почти что так же – «Конструктор». Это здание очень долго пытались построить, аж с начала 1970-х годов, да так и не достроили, хотя оставалась уже самая малость. Соответственно, заглохла также идея создания новой главной площади, центром которой он должен был стать.
Зато ради этой стройки окончательно снесли остатки знаменитого Королевского замка, серьёзно пострадавшего во время войны, да так и не восстановленного. Глупо, конечно. Не менее глупо то, что теперь нашлись ответственные товарищи, предложившие снести уже Дом Советов ради восстановления замка. Это вызвало понятное возмущение городской прогрессивной общественности, полагавшей идиотской затею сноса почти готового здания, которому можно найти множество самых разных полезных применений. К тому же, Дом Советов стоит в паре сотен метров от того места, где был замок, так что они вполне могли бы мирно сосуществовать рядом.
Когда мы перешли через улицу Шевченко, слева от дороги путь нам преградила обширная территория, огороженная сетчатым забором. Сквозь него было хорошо видно, что всё это пространство занято раскопками. Из земли проступали остатки каких-то кирпичных стен и фундаментов. Раскоп выглядел совершенно заброшенным, никакой информации о том, что это такое, не было, и уже дома мы узнали, что это и есть последние руины Королевского замка.
Замок был последним достоверным местом пребывания знаменитой Янтарной комнаты, и есть гипотеза, что она и поныне покоится где-то в недрах его тайных подвалов.
Дальше наш путь лежал по Эстакадному мосту. Сначала он проходит над Московским проспектом, а затем над рекой Преголя и островом Канта, куда мы и направлялись. Остров Канта в немецкое время назывался Кнайпхоф и являлся, наряду с Альтштадтом и Лёбенихтом, одним из трёх городов, объединённых в 1724 году в единый город Кёнигсберг.
Река Преголя и Остров Канта, бывший Кнайпхоф.
С моста открывается роскошный вид на Преголю и остров Канта. Фактически весь остров занят небольшим, но очень красивым даже в зимнее время парком, из глубины которого прямо в небо вонзается острый шпиль главной жемчужины города – Кафедрального собора.
Но, прежде чем отправиться к собору, мы сначала не отказали себе в удовольствии прогуляться по парку. Называется он Парк скульптур, которые разбросаны по всей его территории. Их около двух десятков, но ни одна из них никак не подписана, так что я решил было, что у них вообще нет названий. Однако, один из бюстов я опознал сразу – первого космонавта планеты ни с кем не спутаешь, даже если он изображён в достаточно условной манере. Правда, тогда я решил, что это не Гагарин, а просто какой-то абстрактный «истинный ариец», так как думал, что большинство скульптур ещё довоенные.