Здравствуйте коллеги! Только что вернулся от замполита нашего областного военкомата. Пошёл туда с обеда и просидел с ним и его замом 3 часа!
Пролетели как 5 минут - пришлось рассказать им всю свою историю как я стал следопытом
Они мне подсказали как лучше действовать по организации приёма уважаемых ветеранов у нас в Гродно. Вобщем буду просить Долгушина чтобы сам написал письмо с пожеланием приихать к нам в Гродно скажем на 9 мая.
Тогда нашим городским властям просто некуда деваться будет и они обязаны будут оказать Долгушину и Черных достойный приём... или хотябы выделить жильё в гостиннице чтобы людям было хоть переночевать где за счёт города.
==Для меня, напр., было бы очень интересно узнать заводской и бортовой номера того Ли-2 (точнее, ПС-84), на котором прилетела комиссия. Но я сам понимаю, что это не реально...==
Интересный вопрос
Если рассуждать логически, металлолом оставшийся от этого Ли-2 после штурмовки достался орхаровцам легендарного оберста Вебера погибшего чуть позже в том же районе.
А что немцы сделали с этими обломками?! Наверное сдали на цветной металлолом. Я сомневаюсь что они закопали там Ли-2 прямо на полевом аэродроме
или на краю его
Так что как узнать номер того Ли-2. Всё что могу подсказать - в "Жуковке" (как выразился Долгушин) старшим преподавателем работает сын того полковника - руководителя той комиссии. Можете у него спросить - может отец ему и говорил заводской и бортовой номера самолёта на котором он перед войной прилетел на границу
посекрету
А вообще спасибо за тёплые слова и добрые пожелания.
Мир не без добрых людей
Итак о чём же написал Скрипко?!
СКРИПКО (
http://militera.lib.ru/memo/russian/skripko/index.html ) :
«Шли командно-штабные учения. Около 3 часов утра по телефону позвонил начальник штаба 122-го истребительного авиаполка, ближе других находившегося к государственной границе: «Со стороны границы слышен сильный шум танковых моторов...»
ДОЛГУШИН: «Всё это ерунда! Никакой связи небыло: ни радиосвязи, ничево! В это время уже Огоньков взлетел в Лиду, штоб доложить командиру дивизии, какое положение в полку.
А всё (вышенаписанное Скрипко – В.Б.) это «липа»»!
СКРИПКО (
http://militera.lib.ru/memo/russian/skripko/index.html ) :
«Затем последовал новый доклад:
— Слышим нарастающий гул большой группы самолетов, объявлена боевая тревога! Командир полка и все эскадрильи полка выруливают для взлета на перехват противника».
igord Ответ на «Некоторые поправки» 23.01.2004 13:41
Вот, что есть по 122-у иап из "хроники Родионова":
В первые минуты войны с аэродрома Новый Двор поднялся по тревоге 122-й ИАП (насчитывал 68 самолетов И-16 и И-153, в т.ч. 15 неисправных) [1.21]. За день многие пилоты полка совершили до 10 боевых вылетов и открыли свой счет побед. Так, мл. л-т Сергей Долгушин на И-16 сбил Bf-109 [2.20], зам. командира полка к-н Уханев уничтожил Bf-110 [1.21], однако эта победа не нашла подтверждения в официальной сводке.
122-й и 127-й полки входили в состав одной из наиболее пострадавших в тот день 11-й СмАД под командованием подполковника Ганичева. Вероятно, к концу дня 22 июня именно в эти два полка входило основное количество уцелевших 72 самолетов дивизии (предположение автора, основанное на сопоставлении ряда. публикаций в периодике и мемуаров). Но и их уничтожил противник на следующее утро на аэродроме Лида [2.20]. Всего за первый день войны 122-й и 127-й полки сбили 35. самолетов (из них, вероятно, 15 приходилось на долю 122-го ИАП): 17 Bf-109, 11 He-111 и 7 Ju-88 [1.21].
ВАСИЛИЙ БАРДОВ-igord Ответ на Некоторые поправки 24.01.2004 12:53
Что такое "Хроника Радионова"? Этот материал вообще мне известен (и к стати, как вы скоро увидете, тоже не совпадает с версией Долгушина).
ДОЛГУШИН: «Всё это «липа»! А начали подниматься в районе уже где-то в 6.30-7.00 часов – пока пушки и пулемёты поставили».
СКРИПКО (
http://militera.lib.ru/memo/russian/skripko/index.html ) :
«Объявив боевую тревогу другим частям дивизии, полковник П.И. Ганичев на И-16 вылетел на аэродром 122-го истребительного авиаполка».
ДОЛГУШИН: «Все это «липа»: Ганичев сидел в Лиде»!
СКРИПКО (
http://militera.lib.ru/memo/russian/skripko/index.html ) :
«122-й полк в составе 53 самолетов И-16 и И-153».
ДОЛГУШИН: «Нет! КАКИХ И-153?! ИДИОТСТВО! ИДИОТСТВО: ну ему (Скрипко) написали, вот и все, понимаешь. Идиоты»!
БАРДОВ: «И главное, что (в открытой печати) кроме этого («идиотства») никаких данных нет больше и все остальные (даже современные исследователи этих вопросов) ссылаются на эту «липу». Вот почему я и хотел к Вам приехать и показать, чему нас учат
(на уроках истории)».
ДОЛГУШИН: «Теперь будешь знать»!
СКРИПКО (
http://militera.lib.ru/memo/russian/skripko/index.html ) :
«122-й полк в составе 53 самолетов И-16 и И-153 находился в воздухе: истребители шли на перехват врага. На аэродроме осталось 15 неисправных самолетов. Они-то и подверглись атакам фашистской авиации. В развернувшемся воздушном бою даже на устаревших самолетах летчики 122-го авиаполка сбили 4 фашистских бомбардировщика До-215, несколько Ме-109. Это был первый воздушный бой. Бомбардировщикам гитлеровцев не удалось нанести организованный удар по аэродрому. Атакованные советскими истребителями, они беспорядочно сбросили свои бомбы несколько в стороне на второстепенном объекты и ушли назад».
ДОЛГУШИН: “… (Дорнье – В.Б.)-215 сбивали. (Но) с бомбардировщиками только дрались над мостами, (а) над аэродромом нас не бомбили - нас штурмовали”.
Бардов: «А артиллерия не обстреливала вас через границу?».
Долгушин: «Нет: граница всего 15-17 километров, а потом, артилерия была занята (стрельбой – В.Б.) по пограничникам».
БАРДОВ: «Короче, абсолютно всё получается
(это не соответствует действительности – В.Б.)?!
Долгушин: «Всё! Со 122-м полком (этого – В.Б.) не было».
Бардов: «И (главное, что все) это – официальная версия».
Долгушин: «Ну так, мало ли што напишут: вот они (помощники маршала – В.Б.) ему написали, а он (Скрипко – В.Б.) «подмахнул», не зная ничего. Што Скрипко мог знать?! Может в документах пытались найти или еще что-то. А сам то он в этом деле НИ-ЧЕР-ТА не соображал! Всё! Не было этого! Все что здесь указано – не было этого»!
Долгушин: “Огоньков вылетел в Лиду, весь лётный состав таскает
(вооружение и боеприпасы – Б.Б.)...
Перед этим самолёты мы разрулили»…
Бардов: “А что значит “разрулили”?
Долгушин: «Мы стояли «в линейку» (выстроенные в одну линию – В.Б.).
А «разрулить» (означало – В.Б.) отрулить к на другую сторону аэродрома и рассредоточить 30-50 м друг от друга».
Долгушин: “Мы продолжаем заряжать. Оружие мы сняли, но ящики с боеприпасами оставили. (Вот потому то – В.Б.) наше звено первым (в эскадрилье – В.Б.) установило пушки.
Бардов: «А боеприпасы были в ящиках – берёшь и ставишь»?
Долгушин: “В ящиках – пушечные снаряды и патроны, но их нужно было поставить. И вот:
- когда пушки всунули,
- техник мотор опробывал,
- механик по приборам проверил скорость – работает,
ну и стали помогать.
А я тогда исполнял обязанности командира звена и доложил командиру эскадрильи капитану Емельяненко: «Звено готово»! Он вызвал командиров звеньев.
Собрались, сидим и вдруг видим: с юга, со стороны Белостока, на высоте примерно 2000 м идет звено нашим строем - тройка СЛ-тов с водяным охлаждением.
Но когда их увидели - до них еще далеко было, а мы знали, что в Белостоке 1 полк переучивается.
Это потом я узнал что это был 129-й и вот когда Гаргалюка читаю, а он там в этом полку был”.
Бардов: ”И в то время он там был”?
Долгушин: “Ну да – он с Одесской школы туда пришёл. Под Белостоком – Курьяны аэродром. Я в 1944 году во время Беларусской операции сидел со своим полком на этом аэродроме. Поэтому я помню.
Мы посмотрели – думаем: это МИГи с Белостока.
(а когда они подлетели поближе – Долгушин и его однополчане увидели что законцовки крыльев у них были не закруглённые как у МИГов, а почти под прямым углом – это были Me-109Е – В.Б.)
И вдруг они развернулись и начали бить (но машины мы уже разрулили и рассредоточили):
- на входе в пикирование били из ПМ,
- а на выходе – “лягушки” разбрасывали.
Что из себя представляли эти (кассетные бомбы – В.Б.): штырь, а на верху шарик. Они помещались в контейнеры и крепились под плоскостями – специально для штурмовки по живой силе и по СЛ-там. Они из контейнера выбрасывались и когда (штыри с шариками – В.Б.) втыкались в землю - лепестки раскрывались, (бомбы – В.Б.) взрывались, квакали как лягушки и разбрасывали рваные осколки, причём не металлические, а из искусственных материалов – эбонита и т.п. Но в СЛ попадёт… Вот у меня в №16 пробил борт, обшивку фанерную и бак. Но у нас были протектированные баки и протектор сразу всё завулканизировал и это было незаметно. Так что если попадёт по башке – мало не будет.
Но обошлось. Ничево они не сделали”.
БАРДОВ: “А как было насчет средств ПВО”?
ДОЛГУШИН: «Была машина со счетверенными «Максим»ами
(стояла на краю аэродрома – см. схему Долгушина – В.Б.),
но ее сразу же расстреляли и Ли-2 тоже, в первую очередь сожгли и они на машине уехали – вся их комиссия московская. Они до Минска на машине, в Минске сели на поезд и уехали. В том числе и Михал Нестерович Якушин».
www.AIRWAR.RU:
“Виртуальный авиационный справочник. ЯКУШИН МИХАИЛ НЕСТЕРОВИЧ (1910-1999): в 1938 году он был назначен в Главную Инспекцию ВВС РККА.
22 июня 1941 года Михаил Якушин, будучи в составе инспекционной группы Генерального штаба, прилетел на один из аэродромов 11-й Смешанной авиационной дивизии в районе Нового Двора. Там размещался истребительный авиаполк под командованием Николаева.
Узнав о нападении Германии на СССР, он приказал командиру полка перебазировать половину самолетов на запасной аэродром в г. Лида, и тем самым сохранил часть техники.
Его однокашник по летному училищу командир 9-й Смешанной Авиационной Дивизии генерал-майор Сергей Черных (тоже участник войны в Испании) успел вывести из-под удара противника только летно-технический состав своей дивизии – почти все самолеты были уничтожены на земле
(Герой Советского Союза С.А.Черных был расстрелян 27 июля 1941 года вместе с группой других военачальников, обвиненных в провале начального периода войны).
В то время, когда на аэродромах уже горели советские самолеты, командиры частей еще находились под гипнозом сурового предупреждения – не поддаваться на пограничные провокации со стороны немцев. Проявление личной командирской инициативы было равносильно тому, что добровольно предстаешь перед военным трибуналом. Тем весомее выглядит поступок Якушина, рискнувшего нарушить этот приказ и вывести часть техники из под удара, пусть даже ценой собственной жизни».